Тот, кто привел их в движение, на себяприучить их оглядываться не успел!Здесь кривится губа, и не стоит базлатьпро квадратные вещи, ни про свои черты,потому что прибой неизбежнее, чем базальт,чем прилипший к нему человек, чем ты.И холодный порыв затолкает обратно в пастьлай собаки, не то, что твои слова.При отсутствии эха вещь, чтоб ее украсть,увеличить приходится раза в два.IIIВ ветреной части мира я отыскал приют.Для нее я — присохший ком, но она мне — щит.Здесь меня найдут, если за мной придут,потому что плотная ткань завсегда морщитв этих широтах цвета дурных дрожжей;карту избавив от пограничных дрязг,точно скатерть, составленная из толчеи ножей,расстилается, издавая лязг.И, один приглашенный на этот бескрайний пир,я о нем отзовусь, кости не в пример, тепло.Потому что, как ни считай, я из чаши пилбольше, чем по лицу текло.Нелюдей от живых хорошо отличать в длину.Но покуда Борей забираться в скулу горазди пока толковище в разгаре, пока волнудавит волна, никто тебя не продаст.IVВ северной части мира я водрузил кирпич!Знай, что душа со временем пополамможет все повторить, как попугай, опричьнепрерывности, свойственной местным сырым делам!Так, кромсая отрез, кравчик кричит: «сукно!»Можно выдернуть нитку, но не найдешь иглы.Плюс пустые дома стоят как давным-давноотвернутые на бану углы.В ветреной части мира я отыскал приют.Здесь никто не крикнет, что ты чужой,убирайся назад, и за постой берутвыцветаньем зрачка, ржавою чешуей.И фонарь на молу всю ночь дребезжит стеклом,как монах либо мусор, обутый в жесть.И громоздкая письменность с ревом идет на слом,никому не давая себя прочесть.VПовернись к стене и промолви: «я сплю, я сплю».Одеяло серого цвета, и сам ты стар.Может, за ночь под веком я столько снов накоплю,что наутро море крикнет мне: «наверстал!»Все равно, на какую букву себя послать,человека всегда настигает его же храп,и в исподнем запутавшись, где ералаш, где гладь,шевелясь, разбираешь, как донный краб.Вот про что напевал, пряча плавник, лихойнебожитель, прощенного в профиль бледней греха,заливая глаза на камнях ледяной ухой,чтобы ты навострился слагать из костей И. Х.Так впадает — куда, стыдно сказать — клешня.Так следы оставляет в туче кто в ней парил.Так белеет ступня. Так ступени кладут плашмя,чтоб по волнам ступать, не держась перил.1981
