по пепелищу. Значит, они даже не связались. Что-то тут не так.

Некоторое время мы летели молча, потом я попросил у Беты чадру. Он достал из «бардачка» компактную модель и передал мне. Кое-как напялив чадру на голову, я расправил голо-люминесцентные складки и начал диктовать отчет последних событий. Мне было безразлично, слушает Бета или нет.

В любом случае он уже знал обо всем, что произошло после того, как мы с Пэллоидом вышли из Храма Преходящих.

— Кому отправите отчет? — небрежно поинтересовался Бета, когда я вернул ему чадру.

Какой же выбрать адрес? Шефа полиции? «Таймс»? А может, тем големам-астронавтам, которые исследуют Титан, меняясь через каждые пару дней ради экономии продуктов и топлива?

Если я отправлю закодированное сообщение в каше Альберта, нет никакой гарантии, что Бета не запустит ему вслед «жучка». Кларе? Или Пэлу?

Если предположить, что «восковые» не тронули моего друга в той перестрелке, то он пребывал сейчас не в лучшем настроении — еще бы! Потерять воспоминания Пэллоида. Если же ему стерли память, то Пэл в полном ступоре. Так или иначе, хранить секреты не в его характере.

А если… Заодно и Бете наступлю на мозоль…

— Инспектор Блейн из Ассоциации трудовых субподрядчиков, — сказал я, нажимая клавишу трансмиттера и кося глаз на моего врага.

Бета лишь улыбнулся.

— Приложите и копию пленки, — предложил он. — Той, что оставила Ирэн.

— Но это же неприятности всем…

— Промышленный шпионаж класса «Джинин». Ерунда. А вот попытка диверсии против «ВП» — дело серьезное. Пострадать могли реальные люди. Снимки доказывают, что Каолин…

— Мы не знаем, что это был он. Зачем ему взрывать собственную фабрику?

— Ради страховки? Или повод для списания оборудования? Каолин постарался замазать всех — Гадарина, Уэммейкер, Лума, меня…

Я задумался.

Что такое было в исследовательском отделе, что Каолин решился его уничтожить? Какая-то секретная программа, сокрытие которой он не мог оправдать?

Или которой не желал делиться?

Я знал — причем из первых рук — об одном открытии, способе омоложения големов, который подарил мне еще один насыщенный событиями день. Предположим, я в благодарность за это сохранил верность Каолину и принес ему пленку. Наградит ли он меня еще одним продлением жизни? Но соблазну предательства я не поддался. Наверное, все дело в привычке — пребывая в глиняном теле, чувствуешь себя расходным материалом.

И все же, зачем скрывать такую технологию? Чтобы люди по-прежнему покупали много заготовок?

Неубедительно. Продажа дорогостоящих холодильников, печей и импринтеров упала. Поговаривали о «консервации» — запасы высококачественной глины могут истощиться уже через два поколения. В этих условиях производство и предложение обновляющего оборудования принесли бы компании миллиарды. И еще одно: даже если бы все дитто в Исследовательском отделе были уничтожены, новость о столь впечатляющем прорыве все равно стала бы достоянием общественности.

Причина должна быть, но я ее не видел.

— Пленка могла бы доказать мою — и вашу — невиновность, — настаивал Бета. — У меня здесь есть сканер. — Он указал на приборную панель.

— Нет, — осторожно сказал я. — Рано.

— Блейн получил бы копию и…

— Позже. — На меня опять накатил приступ непонятной головной боли, недолгий, но сильный, дезориентирующий, сопровождающийся тошнотворным клаустрофобическим ощущением. Казалось, что нахожусь в каком-то тесном помещении. Возможно, побочный эффект омоложения. — Приближаемся?

— Последний след «вольво» был вон там. — Бета показал на изгиб дороги. — Потом — ничего. Следующая камера его уже не засекла. Я сделал облет, но Альберт, проказник, отсоединил транспордер. А ярлыков реальные люди, к сожалению, не носят. Не знаю, что и делать.

— Если только…

— Да?

— …он не отправился в путь с запасным в багажнике.

— Все равно ярлык дал бы ответный сигнал. Впрочем… давайте я сниму для сравнения ваш сигнал.

Пошарив внизу, Бета достал портативный сканер. Если у Альберта была запасная заготовка, то, возможно, при совпадении марки производителя код мало чем отличался бы от моего. А стирать код Альберт обычно ленился.

— Хорошая мысль. — Я отвел сканер в сторону. — Только не надо со мной играть. Мой сигнал вы уже сняли, я почувствовал это, когда запрыгнул сюда.

Бета, как обычно, усмехнулся.

— Ладно. Некоторая паранойя вам идет, Моррис. Я не Моррис, — подумал я, но уже без гордого чувства протеста.

— Посмотрим, удастся ли нам отыскать что-то, — пробормотал пилот, поворачиваясь к панели. Скайцикл подпрыгнул.

Прибыльное, должно быть, занятие — пиратство. Даже после того, как враг уничтожил империю Беты, у него хватает средств на хорошие копии и такие вот машины.

— Есть, — сказал он спустя несколько минут. — Резонанс… черт! Машина шла на восток, в пустыню. Зачем Альберту ехать в такую глушь на «вольво»?

Я пожал плечами, отметив, что сигнал становится сильнее. В городе такой фокус не прошел бы — там ярлыков слишком много, здесь же прием был вполне уверенный.

— Осторожнее.

В глубокие овраги не проникал даже лунный свет. Бета полагался на приборы, тщательно совершая самые простые процедуры. Через минуту моторы взревели, скайцикл тряхнулся, потом двигатели смолкли. Мы приземлились в узком каньоне.

Прожектор высветил разбитый «вольво». Состояние у него было получше, чем у машины Махарала, но все равно он выглядел не лучшим образом.

Как же это случилось? Может быть, Альберт все же погиб?

Пришлось подождать, пока Бета откинет панель и выйдет первым. Поводив сканером, он убедился, что реальных людей поблизости нет. Хорошо. Мне не очень хотелось хоронить создателя. Значит, Альберт либо ушел, либо его увели.

— Вся электроника выведена из строя. Похоже, применили импульсное оружие, — прокомментировал Бета. — Вероятно, около двух дней назад.

— И за это время машину так и не обнаружили. Я посмотрел вверх.

— А вот и мусор.

Крышка багажника со стоном откинулась — под ней обнаружились небольшая портативная печь и взрезанный кокон упаковки. Голем так и не был активизирован. Но он не растворился, а только ссохся, как глиняная фигурка, потрескавшаяся от жары. Латентная жизнь, потенциальный Альберт, так и не получивший возможности подняться и произнести горькую сентенцию о превратностях бытия.

В луче прожектора я увидел темное углубление у основания горла дитто.

Мини-рекордер. Ими снабжены все мои Серые. Кто-то вырезал прибор. Но только Альберт знал, где он установлен.

Бета, успевший с помощью фонарика осмотреть кабину, цветисто выругался.

— Куда она могла уйти отсюда? Или их кто-то подобрал? Уж не собирается ли…

— Она? Была пассажирка?

Недавнее добродушие, еще совсем недавно звучавшее в голосе Беты, сменилось презрением.

— Эх, Моррис, как всегда, на два шага позади. Неужели вы думаете, что я пустился в это путешествие только для того, чтобы найти вашего пропавшего рига?

Я попытался сообразить.