Помимо ахов и охов, мы услышали и другие звуки — вой, рык, стоны, — доносившиеся с самой арены. Дерзкие оскорбления, вылетающие из ртов, рассчитанных не на человеческую речь, а на более простые действия: укусить, располосовать, оторвать.
Кое-кто считает, что мы движемся к упадку. Драки на улицах Диттотауна. Эротические оргии и псевдовойны указывают на то, что наше общество становится похожим на императорский Рим с его кровавыми гладиаторскими забавами. Мы аморальны, неуравновешенны и обречены.
Но в отличие от Рима никто не навязывает нам это сверху. Слабое правительство умоляет проявить умеренность. Нет, все идет снизу, как всплеск человеческого энтузиазма, освобожденного от прежних ограничений.
Итак, что это? Движение к декадансу? Или прохождение некоей обязательной фазы?
Можно ли считать варварством добровольное участие «жертв» в схватках, которые никому не причиняют настоящего вреда?
Честно говоря, у меня нет ответа. А у кого он есть?
Главный вход на арену с ограничительным знаком «Только для архи» охраняла обезьяна, усаженная на высокий стул и вооруженная бутылкой спрея с растворителем, безвредным для настоящей человеческой плоти. Если бы не маскарад, мы с Риту могли бы без труда пробиться поближе к арене. Но потребность в маскировке еще не миновала. Поэтому мы подошли к толпе неграждан, которые, сбившись в кучу, пытались рассмотреть что-то из-за ног сидящих вверху архи.
Многие из присутствующих здесь дитто были боевыми моделями с тяжелыми копытами, когтями и надежной защитой. Их очередь появиться на гладиаторском ристалище еще не подошла.
Воняло. Ожидающие своей очереди бойцы то и дело сплевывали, сопели, пускали газы, а заодно обменивались грубоватыми шуточками. Подталкивали друг друга и заключали пари под восторженный рев собравшихся. Но не все. Один парень читал, водрузив огромные очки на свой тираннозаврий нос. Когда труба возвестила его выход на арену, этот эрзац-динозавр бросил ридер на землю, а вот очки аккуратно просунул между двумя планками, и какой-то архи без возражений положил их в карман.
Есть люди, дорожащие своим временем. Независимо от того, какое тело они носят.
Клара рассказывала мне об этом месте, хотя я ни разу не бывал здесь в прежние посещения, когда приезжал посмотреть на ее взвод. Клара скептически относилась к «инновациям», создаваемым жаждущими признания любителями.
— Большинство слишком вычурные, сделаны по образцу сказочных чудовищ или порождений собственных фантазий, — говорила она. — Они, может быть, хороши для ужастиков, но не для войны. Устрашающий оскал не поможет, если у противника лучевое оружие между рогами.
Такая она, моя девушка. Всегда у нее наготове какая-нибудь мудрость. Меня уже охватило предвкушение встречи. И я не просто скучал по ней, но и знал, что Клара поможет разобраться с навалившимися проблемами. Кроме того, хотелось увидеть ее до того, как она получит известие о моей гибели. Может быть, ей некогда смотреть новости. Только бы Клара не беспокоилась, не впала в депрессию — ведь у нее работа.
— Ну и ну. — Риту покачала головой, наблюдая за кровавой бойней на арене. — Никогда не думала, что все может быть так…
Она замолчала, не найдя подходящих слов.
Меня побоище не интересовало, и я искал другое. У него не должно быть клыков. Он не может быть архи. У профессионалов много других дел, им не до любительских спектаклей.
— Не может быть… как? — рассеянно спросил я. По другую сторону зрительского круга я увидел несколько крупных парней, в обязанности которых входило оттаскивать тела проигравшихся, пока они не превратились в лужу слизи. Но нет, слишком много псевдоплоти. Надо искать что-то более экономичное.
— Так
— Хм, отлично. Главное, чтобы зверь в тебе не перекусил тебя надвое, — заметил я.
Риту побледнела. Тот, кого я искал, должен бросаться в глаза всем столпившимся здесь. А если никого нет? Если никого не прислали? Может быть, профи пользуются какими-то скрытыми камерами?
И тут я его засек. Точно. Невысокий, у края арены, рядом с упавшим бойцом. Вот он проверил его ярлык. Похож на шимпанзе или гиббона. Таких много в городе, они примелькались, стали частью пейзажа.
Конечно, налоговик.
— Идем.
Мне пришлось подтолкнуть Риту, которой хотелось остаться и досмотреть зрелище до конца. Наверное, я бы даже смог ее оставить — таково было мое нетерпение. К счастью, в этот момент один боец нанес другому решающий удар, и крупное тело шмякнулось всем весом на пол под рев вскочивших на ноги зрителей.
— Идем! — крикнул я. Она уступила.
Обезьяна заворчала и сплюнула, когда я окликнул ее сзади. Потом шимп опустился на деревянную ступеньку в ожидании следующего поединка.
— Убирайся.
Голос у него был более чистым, чем у настоящего шимпанзе.
Разумеется, я был не первым, кто раскусил его маскировку. Должно быть, парню уже надоели приставания любителей, подходивших не с пустыми руками.
— Мне надо поговорить с номером 422-м.
— Ну да. Тебе и всем остальным, после штурма Моэста всем хочется получить автограф. Придется подождать, пока война закончится, приятель…
— Я не фан. Дело личное и срочное. Поверь. Она будет благодарна.
Шимп снова сплюнул.
— А почему я должен тебе верить?
Во мне уже закипала злость. Но я сдержался.
— Потому что если сержант Клара Гонсалес узнает о том, что ты не дал мне связаться с ней, она задаст тебе такого трепака, что твой архи не скоро избавится от этого воспоминания.
Обезьяна мигнула.
— Похоже, ты знаешь Клару. Кто ты?
Опасный момент. Но был ли у меня выбор?
Я сказал… и темные глаза уставились на меня.
— Значит, ты призрак того детектива, бедняги Альберта. Пришел попрощаться? Да, парень, то, что с тобой случилось… сгореть в собственном доме! Не могу даже представить, каково почувствовать такое на собственной шкуре.
— Да уж. Я вроде как надеялся, что увижу Клару до того, как она узнает.
Шимпанзе цыкнул и покачал головой:
— Жаль, приятель, но время ты потратил зря. Клара как услышала, так сразу и уехала.
Теперь уже настала моя очередь удивляться.
— Клара… в самоволке? А война?
— Дело не только в этом. Она захватила правительственный вертолет и на нем полетела в город. Наш командир, скажу тебе, просто вне себя!
— Даже не верится.
У меня вдруг подкосились ноги, а в висках застучало.
— Да, ирония судьбы. Она все бросила здесь и помчалась туда, а ты явился сюда утешать ее.
Разведчик-наблюдатель соскочил со ступеньки и встал передо мной.
— Гордон Чен, капрал 117-й роты поддержки. По-моему, мы встречались, когда вы приезжали сюда в прошлом году.
Я вспомнил — довольно высокий, с восточным лицом, отличной осанкой и мягкой улыбкой.
— Да, — растерянно сказал я. — На вечеринке после полуфинала с узбеками. Мы говорили о садоводстве.
— Ага. Так это и впрямь вы. — Его губы могли напугать тигра. — Гаутама! И каково это быть призраком?
