отелей для реальных людей, увеселительных центров и казино. Здесь же, у главных ворот, высятся наблюдательные башни, с которых видно поле боя. По ночам музыканты пытаются выстроить мелодии для аккомпанемента взрывам и вспышкам, которые невозможно ограничить пределами полигона.

В общем, как я уже сказал, типично военная база. Приезжайте с семьей!

Последние километры нам удалось подъехать на громадном и едва не разваливающемся мобильном доме с двенадцатью колесами и хрипящим каталитическим двигателем. Водитель, крупный парень с густыми темными локонами, при виде нас приветливо хмыкнул.

— До отелей не поеду. Сворачиваю к Лагерю кандидатов.

— Нам тоже туда, сэр, — объяснил я с легким поклоном.

Как-никак он был реальный, а я притворялся дитто. Шофер осмотрел нас с ног до головы.

— На солдат-аспирантов вы не похожи. Стратеги? Я кивнул.

— Значит, будущие генералы. — Парень фыркнул. — И заблудились в пустыне!

У меня между тем появилась еще одна проблема: в левом глазу замигал свет. Впервые за почти два дня мой имплантат принимал сигнал вызова и просил разрешения ответить. Стоит трижды постучать зубом, и получу доступ ко всей информационной сети мира. Смогу узнать, как идет расследование атаки на мой дом, почему меня связали с попыткой диверсии на «Всемирные печи». Я смогу даже поговорить с Кларой!

Но вспышка сигнализировала также и об опасности. Оставаясь в пассивном режиме, имплантат не мог меня выдать. Но если я отвечу, все на свете узнают, что я жив, и без труда вычислят мое местонахождение.

Мы с Риту устроились на заднем сиденье, а водитель переключился на военную тему. Матч, проходивший сейчас на полигоне, складывался на редкость драматично, сюжет изобиловал обескураживающими поворотами, и за происходящим наблюдали миллиарды жителей планеты.

Вскоре мы свернули с шоссе и покатили к тому хаотичному поселению, которое я заметил раньше.

Лагерь кандидатов — это как раз то, чего и следует ожидать в век, когда война превратилась в спорт и миллионы людей хотят как-то выделиться из толпы. За облаками поднятой колесами пыли вскоре ощущаешь едкий запах нагревающейся глины, исходящий из десятков портативных печей. Отовсюду доносятся громкие голоса глашатаев, спорящих о том, чьи модификации лучше. Каждый раз перед открывающейся печью собираются толпы зевак, желающих поглазеть на новоявленного монстра, экипированного таким образом, что в городе вас арестовали бы или по крайней мере оштрафовали.

Горгульи, великаны, левиафаны… утыканные шипами, вооруженные жуткими клыками и когтями… с безумными глазами, ядовитой слюной, стекающей из полураскрытых пастей. Но все они наделены человеческим эго, обуреваемы желанием прославиться и попасть в выпуски новостей. Пока эти чудища делают первые шаги, их хозяева — скучающие домохозяйки или непоседливые бездельники — тоже кривляются и позируют в надежде привлечь внимание профессионалов и проникнуть за ограждение.

Наш водитель сворачивает к стоянке в конце лагеря.

— Я и не собирался приезжать, особенно к стоянке после того, как ТЭЗовцы так облажались в понедельник. Как ни глянь, выходило, что долго им не продержаться. Прощай, айсберг, и да здравствует рационирование воды! Я даже хотел поставить на индонезийцев. Какие у них проворные эти мини-дитто- убийцы! В первый день их было не остановить. Но потом наши перешли в контратаку на высоте Моэста! Вы видели когда-нибудь что-то подобное?

— Bay, — сказал я, едва удерживаясь, чтобы не спрыгнуть на ходу.

— Да, вау. В общем, я прикинул что к чему и понял, как тут можно сыграть против инди. Если повезет, то завтра к вечеру у меня будет одна проблема — куда тратить денежки.

— Желаю удачи, — промямлил я, крутя ручку дверцы.

Похоже, моя пассивность его разочаровала.

— Решил, что вы, ребята, разведчики, но, наверное, ошибся, да?

— Разведчики? — удивилась Риту. — А что делать разведчикам за пределами полигона?

— Ну вот, вам выходить.

Водитель дернул ручку, и дверца открылась. Нас обдало волной горячего воздуха.

— Спасибо.

Я спрыгнул на землю и быстро зашагал на юг мимо устроившихся перед огромным голоэкраном зрителей. Несколько семей, укрывшись от палящего солнца полосатыми зонтиками и неспешно поглощая захваченные с собой припасы, наблюдали за ходом боевых действий. Будь я настоящим фаном, обязательно остановился бы узнать, какой счет и какие предполагаются ставки. Но меня интересовало другое — когда все это закончится, независимо от результата. Трансляции с ТВД я смотрю только тогда, когда в сражении участвует Клара.

По-моему, ей это нравится.

Вдоль дороги тянулась вереница трейлеров, превращенных во временные торговые точки. Здесь можно купить все: от плетеных ковриков-лумния и чудесных чистящих средств до ароматных кексов. За обычным в таких случаях Святилищем Элвиса стояли чудовищные грузовики, вокруг которых крутились потные афисионадос, готовившиеся к ралли. Как всегда, по лагерю разгуливали всякие чудики — клиппи, стикки, нуди, — но все они были лишь пеной, мусором, без чего не обходится ни один фестиваль.

Мне нужно было главное.

Едва поспевавшая за мной Риту схватила меня за руку.

— Разведчики? Какие разведчики?

— Разведчики талантов, мисс Махарал. В этом главная причина.

Я махнул рукой для того, чтобы продемонстрировать своих домашних боевых дитто. Для них устраиваются показательные схватки в самодельном Колизее. Если разведчик заметит что-то любопытное, то пригласит конструктора за ограждение. Возможно, они даже заключат сделку.

— Хм. И часто такое случается?

— Официально — никогда. Если помните, любительское дитнасилие считается нежелательным общественным пороком. За это вас оштрафуют и публично осудят, как и наркомана. Наверное, еще не забыли, как об этом постоянно твердили в школе.

— Похоже, с тех пор ничего не изменилось, — пробормотала она.

— Разумеется. Мы живем в свободной стране. Люди делают, что хотят. Однако нельзя, чтобы военные официально поощряли нарушение закона.

— А неофициально?

Мы проходили мимо пассажа, отведенного для всевозможных развлечений. Рассчитанные на реальных людей игры и аттракционы, в основном механические и ретро, могут попугать, но не более того. Здесь же можно поглазеть на уродцев, выращенных в домашних условиях. Из-за ширмы доносились хрюканье, сопение и брань. Веселенькое место, вполне вписывающееся в общую живую и красочную атмосферу. Даже вонь здесь была какая-то домашняя.

— Неофициально? Конечно, военные присматриваются. В наше время на долю любителей приходится половина появляющихся на рынке новинок. Открытый источник и свежая глина — все, что нужно людям. Армия поступила бы глупо, игнорируя такой потенциал.

— Я все думала, как вы собираетесь попасть отсюда на базу. — Она кивнула в сторону ограждения. — Теперь поняла, вам нужен разведчик, да?

Мы находились вблизи ограждения и уже ощущали исходящие от него волны. Смертельно опасные, они за несколько секунд способны исказить Постоянную Волну и вызвать смерть. Оно — центр всего этого анархического карнавала. Оно — причина его существования.

И тут я увидел то, что искал, за большой грязной палаткой, из которой слышались влажные, хлюпающие звуки. Длинная Очередь терпеливо ожидающих архи. Но меня не интересовало происходящее внутри — будь то насилие или эротика, — и Риту пришлось смириться, чтобы не отстать. Мы миновали павильон, так и не узнав, что означали громкое сопение и чавканье.

По другую сторону шатра высилась веретенообразная конструкция из горизонтально расположенных планок и кабелей, поддерживаемых одним-единственным шпилем. Несколько сотен зрителей заполняли напоминающие паутину трибуны, и все сооружение опасно покачивалось, когда публика вскаки вала и опускалась на места со вздохом разочарования. Судя по широким задницам, обтянутым дорогими тканями, все это были реальные люди с загорелыми под солнцем пустыни руками и шеями.