Не очень лестный отзыв, но я почему-то улыбнулся. Да, бедняга Альберт такой здравомыслящий.

— Второе, кто-то пытается подставить его. Иногда обвинение и защита видят свой успех в установлении или уничтожении алиби. Если вы смогли доказать, что в момент преступления находились в другом месте, это означает, что вы его не совершали. Все просто.

Положение начало меняться в кибервек, когда миллионы больших и маленьких ловкачей принялись перераспределять финансовые потоки, сидя с чашкой кофе у монитора и отправляя своих электронных миньонов на темные дела в полной уверенности, что их анонимность полностью гарантирована. Некоторое время казалось, что общество неминуемо истечет кровью от бесчисленных ран, но затем ответственность была восстановлена, и большинство кибермошенников либо выросли, либо отправились за решетку.

Сегодня местонахождение вашего протоплазматического «я» не имеет большого значения. Виновность — категория возможности и намерения. Доказательное алиби почти не встречается.

— Интересно, что ты высказал эту мысль, — заметил Пэл. — То же пришло в голову и мне, когда я узнал о налете на логово Беты… кстати, отличная работа. Видел, как Альберт встретился с Риту. Потом узнал о смерти ее отца. Но по-настоящему меня заинтересовала маэстра.

— Джинин Уэммейкер? А что такое?

— Ну, во-первых, я знаю, что второй Серый Альберта выполняет какое-то ее конфиденциальное поручение.

Я заколебался. Было бы нечестно подтверждать существование такого контракта. Альберт не отрекся от меня, и не хотелось предавать его.

— Ладно, обе женщины попросили Альберта прислать Серого. И оба Серых исчезли. Ну и что? Возможно, это совпадение. В любом случае их вытащили из печки после того, как те загадочные дитто побеспокоили этих двух джентльменов. Где связь?

— Меня это тоже ставит в тупик, поэтому я позвонил Уэммейкер.

— Как я тебе завидую. И что сказала Ледяная Принцесса?

— Что она не приглашала никакого дитто Морриса! Во всяком случае, после окончания разборки с Бетой. Она сказала, что детектив Моррис слишком груб, чтобы обращаться к нему и в дальнейшем…

— Может, хватит?..

Джеймсу Гадарину, очевидно, не хотелось обсуждать маэстру, чей бизнес вступал в явное противоречие со стародавней моралью. Блондин раздраженно переступил с ноги на ногу. Что-то в нем пугало меня. Я бы не удивился, узнав, что этот хранитель древностей время от времени расчленяет дитто — с готовностью уплачивая штраф — ради удовольствия наказать зло своими собственными руками.

— Ладно, — легко согласился Пэл. — Тогда я попробовал разузнать, что случилось со вторым Серым. Посмотреть, не лжет ли Уэммейкер. Для этого нужно было войти в Сеть и проследить за его передвижениями.

— Как просто! — Я усмехнулся, представив Пэлли терпеливо просеивающим миллионы «картинок». — Да ты бы умер от скуки!

Он грустно покачал головой:

— Да, я всего лишь старомодный боец. Вымерший тип человека действия. Но у меня есть несколько знакомых, за которыми числятся кое-какие должки и которых за уши не оттянешь от компьютера. От них требовалось только отследить серию последовательных дорожных нарушений по пути от твоего дома до «каньона». После этого дитто почти не покидал поле зрения камер наблюдения. Он припарковал скутер, поднялся на эскалаторе, но… так и не попал к Уэммейкер.

— Не попал?

— Нет. Его перехватила ассистентка маэстры или кто-то, очень на нее похожий. Они спустились на два этажа, вошли в арендованный склад и… исчезли.

— И что из этого? Может быть, Джинин хотела провести встречу подальше от своих клиентов. Если дело тонкое…

— Может быть, или… что, если кто-то еще хочет использовать Серого Альберта, прикрываясь Джинин?

Я обдумал это предположение.

— Хочешь сказать, что кто-то сфальсифицировал первый звонок Джинин, потом подстроил так, чтобы камеры зафиксировали приход Серого к Уэммейкер? Но тогда, — я покачал головой, — для этого требуются специалисты. И не один. Нужна поддельная Джинин. Поддельная ассистентка.

— И поддельные Альберты, посланные для того, чтобы потревожить мирных граждан.

Пэлли кивком указал на Гадарина и Лума. Гадарин застонал.

— Когда вы мне все это объяснили, я так и не понял, в чем тут смысл. Послушав вас еще раз, я все равно остаюсь при том же мнении. Знаете, у некоторых из нас всего одна жизнь. Так что постарайтесь связать концы с концами.

— Стараюсь, — немного обиженно сказал Пэлли. — Вообще-то дедукция — это по части Альберта. А ты что думаешь, зеленка?

Я почесал голову. По привычке — никаких паразитов на моей фарфоровой башке быть не могло.

— Ладно, предположим, все эти шарады предназначались для другой публики. Возьмем хотя бы тех дитто, которые вторглись вчера к вам… они ведь не говорили ни о чем существенном. Верно?

— Насколько я могу судить, нет. Вздор, пустая болтовня.

— Но этот вздор не записан, и именно они постарались принять к этому все меры. Так что теперь вы не можете доказать, что разговор был ни о чем, верно?

— Что вы хотите этим сказать? О чем еще…

— Со стороны выглядит так, будто вы что-то обсуждали.

— О чем вы?

— Взгляните на случившееся глазами постороннего, мистер Гадарин. Серый приходит к вам и примерно через час уходит. Поспешно и скрытно. Можно подумать, что вы беседовали о чем-то важном. Подстроено так, что создается впечатление, будто между вами, вашей организацией, и Альбертом Моррисом существует некая связь.

— Затем нечто подобное случается уже у меня, — сказал Лум.

— И в «Студии Нео». Только в этом эпизоде Серый вполне настоящий. А сфальсифицирован сам визит, — добавил Пэл.

— Это тоже для публики?

— Отчасти. На мой взгляд, этот фарс предназначался главным образом для самого Серого. Вспомните, сразу после встречи он перешел в автономный режим. Вероятно, он и сейчас уверен в том, что работает на реальную маэстру. Она не самая приятная леди…

Гадарин громко фыркнул.

— …но женщина деловая, известная, имеющая репутацию надежного партнера. Маэстра всегда соблюдает условия контракта и старается не переступать рамки закона. Пусть Серый и не доверяет ей, и не питает к ней симпатии. Но за хороший гонорар он согласился взяться за интересное дело.

— Давайте уточним, — предложил Фаршид Лум. — Вы предполагаете, что кто-то притворился Уэммейкер для того, чтобы поручить вашему Серому какую-то работу…

— Работу, которая могла быть прикрытием для чего-то такого, на что реальный Альберт никогда бы и не согласился, — предположил Пэл.

— …весь тот театр в «Толерантности»… рассчитан на то, чтобы у всех сложилось представление, будто мы замешаны в чем-то отвратительном. — Он застонал. — Я все-таки не понимаю. Мы не приближаемся к разгадке!

— Приближаемся. — Пэл взглянул на меня. — У тебя есть идейка, а, мой зеленый друг?

К несчастью, идейка у меня была.

— Послушайте, я не предназначен шевелить мозгами. Я же не Эбеновый. И не Серый. Могу лишь предполагать.

Лум отмахнулся от моих оправданий.

— Я видел ваше досье, мистер Моррис. У вас репутация создателя отличных копий с прекрасными способностями к анализу. Пожалуйста, продолжайте.

— Я мог бы пожаловаться, что не являюсь отличной копией. Но что толку спорить?