рассказывает о роли Интерпола в этой истории, но приводит слова шефа ЦРУ: «Джибриль руководил технической стороной террористического акта, но Каддафи его выполнил». Надежные западные источники информации остались довольны выводом, что спустя несколько дней после операции БКА был разработан альтернативный план взрыва самолета в полете на совещании высокопоставленных чинов Службы разведки Ливии в пригороде Триполи. Именно здесь в качестве объекта и был утвержден самолет «Пан-Ам», следующий рейсом 103 до Нью-Йорка 21 декабря 1988 года. Почему? Да потому что он, имея две посадки — во Франкфурте и в Лондоне, — возьмет на борт немало американцев, возвращающихся домой на Рождество. Кроме того, время его вылета из Франкфурта совпадало с прилетом тем же утром рейса КМ-180 «Эйр Мальта» из аэропорта Люквиа на Мальте. В этом самолете в багажном отсеке будет находиться коричневый «Самсонайт» Манвара Хрисата с одной из его бомб «Тошиба», завернутой в ткань из магазина в Шлиеме. Чемодан, следующий без сопровождения по билету, должен быть доставлен прямо в международный аэропорт Джона Ф.Кеннеди в Нью-Йорке рейсом «Пан-Ам» 103. На украденной террористами в «Эйр Мальта» багажной бирке значится: «Срочно в ДжФК».
Почему именно Мальту избрали террористы, чтобы переправить свой смертоносный груз? Она была близко, под рукой, ливийцы свободно, без особых формальностей, пересекали границу, да и служба безопасности в аэропорту не такая строгая, как в континентальной Европе. А офицер ливийской разведки Аль Амин Халифа Фимах одновременно служил в «Либиэн араб эрлайнс» на Мальте. Все очень удобно.
Мешало одно: детонатор Хрисата на его «Тошибе» — барометрического типа и предназначен для взрыва при наборе самолетом определенной высоты. Для первоначального плана это подходило: американский самолет взлетает во Франкфурте или в каком-нибудь другом германском аэропорту — и взрывается в воздухе. Но сейчас бомба не должна взорваться в самолете «Эйр Мальта» до того, как она будет переложена в крупнофюзеляжный самолет «Пан-Ам». Поэтому террористы установили другой детонатор — с часовым механизмом, — чтобы выбрать время для взрыва, когда самолет предположительно будет загружен до предела: после вылета из Хитроу, на втором отрезке пути.
Такова, по крайней мере, версия следственной команды «Локерби». Но как ее доказать? В августе 1990 года ученые RARDE, все еще занимаясь обломками самолета, наконец-то идентифицировали маленький кусочек микросхемы как часть взрывателя бомбы. Она была аналогичной часовым механизмам, выпускаемым одной швейцарской компанией. Нет ли тут какой-нибудь связи с террористами? И в этом случае Интерпол помог найти ответ.
НЦБ суперинтенданта Уильяма Вудинга в Новом Скотленд-Ярде в соответствии с процедурой разослало запросы по каналам организации. Ответ пришел из НЦБ-Дакар, столицы Сенегала, одного из государств Африки, вступивших в Интерпол еще в 1961 году. Из Дакара сообщили, что утром 19 февраля 1988 года работники службы безопасности арестовали двоих ливийцев с поддельными ливанскими паспортами, прибывших самолетом «Эйр Африк» из соседнего Бенина. В их багаже нашли девять килограммов «Семтекса» и десять цифровых часовых взрывателей того же швейцарского производства, что и обнаруженные после катастрофы в Локерби.
Эта пара, путешествовавшая под именами Мохаммеда аль-Марзука и Мансура Омран Сабера, имела отношение к Ливийскому народному комитету в Бенине. Вместе с третьим сообщником — сенегальцем, арестованным двумя днями раньше и пытавшимся въехать в страну поездом, они подозревались в намерении провести в Сенегале серию террористических актов. В то время Каддафи ввязался в жестокий спор с президентом Сенегала Абду Диуфом, давно находившимся у кормила власти. Однако вскоре они уладили свои разногласия. Трое подозреваемых заговорщиков четыре месяца спустя были освобождены без предъявления обвинений. Но для следователей по делу «Локерби» в августе 1990 года это было последнее звено в цепи, подтверждающее, что Ливия — действительный участник преступления, завершившегося катастрофой самолета «Пан-Ам» рейса 103.
И все же прошло еще пятнадцать месяцев. Наконец 14 ноября 1991 года в Вашингтоне и Дамфрисе одновременно состоялись пресс-конференции, где было объявлено о том, что выданы ордера на арест двух предполагаемых преступников — ливийских офицеров спецслужб, официально разыскиваемых в связи с катастрофой.
Лорд Фрезер Кармайли (в то время — лорд-адвокат и ведущий юрист Шотландии) не исключал возможности выдачи и других ордеров на арест: 39-летний Абдель Бассет Али аль-Меграхи, бывший глава службы безопасности на «Либиэн араб эрлайнс», и 35-летний Аль-Амин Халифа Фимах, бывший менеджер в отделении компании на Мальте, были слишком мелкими рыбешками для столь гигантского международного расследования, которое длилось уже около трех лет и стоило одним только британским налогоплательщикам 17 миллионов фунтов стерлингов.
Заявления на пресс-конференциях вызвали споры и недоверие широкой общественности. Почти за два года до этого Джордж Эссон, главный констебль Дамфриса и Гэллоуэй, публично подтвердил,[85] что «в центре следствия» находилось поддерживаемое Сирией PFLP-GC Ахмеда Джибриля. Пресса по обе стороны Атлантики уже опубликовала ряд статей о предположениях западных спецслужб (их поддержал, как мы видели, и бывший полковник ВВС США из ТЕ-группы Интерпола), что иранское правительство заплатило Джибрилю 10 миллионов долларов для того, чтобы он осуществил взрыв американского самолета в качестве мести за сбитый в июле 1988 года иранский аэробус.
Но сейчас, когда США и Великобритания изо всех сил старались улучшить отношения с Ираном и Сирией под лозунгом братства арабов и Запада, рожденным в ходе войны в Персидском заливе, и обеспечить освобождение последних американских и английских заложников, томящихся в Бейруте в руках террористов из «Хезболла» — платных агентов Ирана, иранское и сирийское участие в этой катастрофе полностью пересмотрено. «Вычеркнуто из материалов», как говорится на юридическом языке в США. Несмотря на то что Ливия оказалась вовлеченной в это смертоносное предприятие только в результате облавы западногерманской полиции на подпольную мастерскую по производству бомб на задворках Нойса, ныне она представлялась перед миром как единственно ответственная за трагедию. И исполняющий обязанности Генерального прокурора США Уильям П.Барр, и британский министр иностранных дел Дуглас Хэрд давали ясно понять, что, как выразился Хэрд перед палатой общин, прежние указания на причастность Сирии, Ирана или палестинских террористов к этому «изуверскому акту злобы» сейчас «представляются необоснованными». Недавно восстановленные дипломатические отношения с Сирией и Ираном не должны были пострадать.
Президент Буш заявил, что обвинять Сирию в деле «Локерби» было бы «подлым ударом». Еще более недвусмысленно высказался Ричард Бучер, пресс-атташе Госдепартамента США: «Это была сначала и до конца ливийская операция». Разворачивалась потрясающая по циничности и лицемерию мистификация. Ну, а какой спрос с простых полицейских, когда политики играют в игры, придуманные еще Макиавелли? «Я о многом расскажу вам, когда все кончится. Но сейчас не могу», — заявил мне в середине декабря 1991 года офицер в лондонском НЦБ. Ему предстояло из 37-страничной петиции шотландского лорда-адвоката составить небольшое красное извещение.
Через четыре дня после того, как стали известны имена двоих ливийцев, были освобождены Терри Уайт, последний и самый знаменитый из британских заложников, и Томас Сазерлэнд, один из четырех оставшихся американских заложников. На фоне огромного фотопортрета улыбающегося сирийского президента Хафеза Асада в зале Министерства иностранных дел Сирии в Дамаске они выступили с благодарственными речами в адрес Сирии перед множеством репортеров со всего света. Вслед за ними были отпущены и трое остальных американских заложников. Их не в чем было обвинять, но зрелище было довольно грустное. В передовой статье лондонская «Санди тайме» резко комментировала это событие: «Лондон и Вашингтон создали официальное прикрытие, чтобы похоронить намеки на истинную роль Сирии и Ирана во взрыве в Локерби. Желание ублажить два террористических государства, решивших, что сейчас в их интересах установить более теплые отношения с Западом, пересилило стремление отдать в руки правосудия преступников, устроивших массовое убийство на территории Великобритании». Питер Ловештейн из Нью-Джерси, чей сын 21 года погиб в самолете под Локерби, выразился еще более впечатляюще: «Может быть, эти пули были выпущены ливийцами, но мы хотим знать, кто заплатил за эти пули».
С той поры полковник Каддафи, хотя и заявивший, что он арестовал двух человек, названных в красном извещении Интерпола, непреклонно отказывается выдать их, и Совет безопасности в Нью-Йорке после долгих месяцев проволочек был вынужден ввести санкции против Ливии. В момент, когда я пишу эти строки, в июле 1992 года, противостояние продолжается; но еще до вынужденного ареста ливийских
