порядке. Все они разыскивались разными государствами. Из этих 15 000 досье только около 2000 содержали информацию, необходимую для твердого опознания: то есть фотографии и отпечатки пальцев. На многих карточках стояли лишь имя преступника и название службы, занимавшейся его поиском. На тех же, где имелись отпечатки пальцев, применялась система классификации, отличная от общепринятой системы Генри. Кроме того, карточки не совпадали по размеру с использовавшимися в ФБР.
В результате мы пришли к выводу, что эти досье не представляют ценности, и поэтому ФБР решило, что нет необходимости перевозить их в Вашингтон… Наилучшим выходом было оставить их на прежнем месте. Сведения о дальнейшем их местонахождении отсутствуют».
Итак, по свидетельству ФБР, архивы — со всем интереснейшим материалом, который многое мог поведать о деятельности Комиссии в годы войны — остались в гараже штаб-квартиры. Может быть, для того, чтобы никто ими не воспользовался? Или, в конце концов, чтобы просто гнить?
И вновь рассказывает Жан Непот: «В 1948 году, через три года после окончания войны, в штаб- квартиру Интерпола в Париже прибыли семь или восемь ящиков. Их доставили от лица армии США и сказали, что это архивы, изъятые на вилле в Ваннзее. Почти все материалы были на немецком языке, а в нашем маленьком штате не было никого, кто понимал бы по-немецки. Мы сложили их в одном месте и потихоньку стали разбираться с помощью двух офицеров полиции, знавших немецкий. Этот процесс затянулся надолго и занял целых двадцать лет!
Смею заверить, ящики эти не содержали ничего необычного. В основном это был управленческий архив и вместе с ним всего лишь 1500 личных карточек преступников довоенного периода. Все они касались несущественных правонарушений — карманных краж и тому подобное. Когда в конце 70-х годов в Сен-Клу по заданию израильского правительства прибыли профессор юстиции и судья из Верховного суда, они убедились, что это — самые заурядные документы».
Так что же нам в конце концов известно? Мы знаем, что Интерпол продолжал функционировать во время войны. Шестнадцать номеров журнала военных лет из Бундесархива рассказывают нам, что публиковались, как минимум, объявления о розыске — и не только таких преступников, как карманники, а и поважнее. Однако размах этой деятельности так и остался загадкой. Так же как не известны и точные факты использования нацистами картотеки для искоренения евреев, цыган, гомосексуалистов и прочих «сомнительных элементов» в газовых камерах концентрационных лагерей. Довоенные архивы, часть которых попала к Непоту через Луважа, не дают ответа на эти вопросы, а вот материалы берлинского периода наверняка бы пригодились.
Три года прошло между тем, когда ФБР решило не перевозить их из гаража на Кляйнен-Ваннзее, 16, и тем, когда грузовики армии США доставили ящики в штаб-квартиру Интерпола в Париже. Что же с ними случилось?
Вот что говорит д-р Эгон Шланиц, австрийский правовед, ныне руководитель Юридического отдела Интерпола, работающий в организации с 1972 года: «Я лично убежден, первое, что сделали американцы, — это просмотрели все материалы в поисках каких-либо необычных документов. После войны проходило немало судебных процессов над нацистами. И все эти бумаги, несомненно, интересовали союзников».
Можно предположить, что военные архивы Интерпола содержали данные о сотрудничестве служащих Комиссии с гитлеровским аппаратом террора. Конечно, нет гарантии, что документы, найденные в гараже на Кляйнен-Ваннзее, 16, были как раз теми или составляли их большую часть. Но тогда почему спустя три долгих года пребывания в руках американских военных из 15 000 досье остались только 1500, переданных Жану Непоту? Пусть каждый ищет свой ответ в зависимости от его способности понять причины нерешительности и неготовности Америки пролить свет на коллаборационистов уже в наше время, когда Гитлер канул в вечность.
А их прошлое не столь уж безупречно. Достаточно вспомнить Вернера фон Брауна, блестящего немецкого ученого, усовершенствовавшего ракету «Фау-2», которая сеяла смерть на гражданское население Великобритании в последние месяцы войны. Сдавшись в мае 1945 года американцам, Браун не оказался незамедлительно в тюремной камере в ожидании судебного процесса за преступления против человечества. Напротив, его отправили в Соединенные Штаты, чтобы он занялся разработкой космической программы страны-победительницы. В конце концов, будучи директором Агентства баллистических ракет США, он создал ракету, доставившую в космос первый американский искусственный спутник Земли в 1958 году, и ракету «Сатурн», позволившую Соединенным Штатам в июле 1969 года стать первой в мире страной, высадившей человека на Луну. Браун умер в 1977 году в почете и уважении, в отличие от многих своих безвестных жертв военного периода.
Когда дело касается укрывательства нацистов и их покровителей, ни одно государство не может считать себя свободным от критики.
Вопрос об архивах тесно связан с обвинениями, предъявленными Интерполу во Франции в начале 80 -х годов. Газета «
К 80-м годам Интерпол стал общепризнанной международной организацией. В марте 1984 года Гастон Дефер, министр внутренних дел Франции, стараясь доказать полную независимость Интерпола от правительства, процитировал заявление Генерального секретаря Андрэ Боссара, сменившего Непота, где было сказано, что «Интерпол не располагает какими-либо специальными документами, касающимися лиц иудейского вероисповедания». Но разжигаемые израильтянами страсти не утихают и по сей день.
В своей книге «
Преступление также двусмысленно, если рассматривать его с точки зрения вероисповедания. Евреи и католики нигде не отличаются так резко, как в форме своих преступлений.
Евреи вряд ли станут участвовать в преступлениях, требующих от человека ухода от общества и принятия совершенно пассивного поведения. Они более предрасположены к преступлениям, несущим для них материальную выгоду. Но вот что, помимо прочего, бросается в глаза из статистических данных: это то предпочтение, какое еврейские правонарушители отдают преступлениям, требующим применения хитрости, и, равным образом, их нелюбовь к насилию. Этот статистический тест, с одной стороны, противоречит утверждению довоенных нацистских пропагандистов, а с другой, — объясняет, почему в архивах МККП, которая особое внимание уделяет борьбе с мошенничеством, подделкой денег и проч., столь много еврейских имен».
Не очень приятный факт. Но он почти не имеет отношения ни к сегодняшнему Интерполу, ни даже к Интерполу 1986 года. Спустя 11 лет после обзора Марабуто сэр Рональд Хоув, который ушел в отставку с поста заместителя комиссара Полиции метрополии еще в 1959 году, писал в своих мемуарах: «Есть еще одна разновидность мошенников, с которыми Интерпол имел дело очень давно, с первых дней своего существования. Большинство из них — евреи польского происхождения, пожилые люди с солидными финансовыми навыками, имеющие внешность респектабельных бизнесменов, а руки — фокусников». Сегодня ни один старший офицер английской полиции не позволит себе изъясняться столь открыто по- расистски.
Лорен Грейлсамер цитирует также конфиденциальные показания, которые в марте 1982 года давал Андрэ Боссар французской Национальной комиссии информации и свобод (НКИС) — этот орган создан для укрепления французских законов по защите информации. Боссар сообщил Комиссии, что в 1970 году Интерпол принял решение «избавиться от своей картотеки преступников, разыскивавшихся по старым объявлениям». Это были в основном довоенные объявления, унаследованные от Луважа и включавшие
