Попрощавшись с Эйбелом, Брин заперла парадный вход и пошла на кухню. Стюарт заканчивал собирать свои поварские принадлежности. Дверь черного хода была открыта, и Стив с Бартом загружали стоящий у дома пикап.

– Ты не видел…

– Красавчика? – договорил за нее Стюарт. – Нет, и мы трое страшно горюем по этому поводу. Наверное, он улизнул не попрощавшись. Барт просто сходит с ума.

– Заткнись! – рявкнул Барт, поднимая на плечо ящик с тарелками.

Их перепалка ничуть не улучшила настроения Брин. У нее разболелась голова, и ей хотелось только одного: чтобы ее наконец-то оставили в покое и в тишине. Подписав чек за услуги Стюарта, она сказала себе, что вовсе не разочарована незаметным исчезновением Райли. Внезапно появился и так же внезапно скрылся. Тем лучше.

– Ты забыла вычесть плату за услуги бармена, – заметил Стюарт, взглянув на сумму.

– Считай, что это чаевые.

– Ты просто прелесть, куколка! Надеюсь, мы еще поработаем вместе. – Пожав на прощание ее руку, Стюарт удалился и закрыл за собой дверь. Брин заперла ее на ключ и остановилась посреди кухни. В доме царил полнейший кавардак. Уборка кухни и мытье посуды не входили в обязанности Стюарта, и сейчас ни одна вещь не лежала там, где ей полагалось.

Брин вздохнула. Наводить порядок не хотелось, но она знала, что не сможет уснуть, если отложит уборку до утра. Но прежде всего нужно было переодеться. Она устало поплелась вверх по лестнице.

Открыв дверь в спальню, Брин застыла на пороге. На ее кровати полулежа развалился Райли. Привалившись к изголовью, он лениво перелистывал последний номер «Бродкастинг».[1]

– Все разошлись?

– Что ты здесь делаешь?

– Отдыхаю. Ты хоть заметила, что я провел на ногах без малого четыре часа?

– Не притворяйся, будто не понял! – сердито закричала Брин. – Я имею в виду, что ты делаешь здесь, в моей спальне? В моей постели! Я думала, ты давно ушел домой.

– Домой? – переспросил Райли, отбросив журнал. – Нет у меня дома. У меня есть жилище, которое когда-то было домом… в те времена, когда я жил там со своей женой.

Брин повернулась к нему спиной, сбросила туфли и остановилась перед зеркалом, запустив руки в волосы.

– Я устала.

– Ты и выглядишь усталой. Иди сюда, приляг. – Он похлопал по покрывалу рядом с собой. Глядя на него в зеркало, Брин почувствовала себя Евой, которой змей-искуситель предлагает яблоко. Искушение было столь же сильным. И не менее опасным.

– Ни за что. Райли расхохотался.

– Почему? Уж не потому ли, что ты вспомнила, как здорово мы, бывало, развлекались, когда приходили домой с какой-нибудь вечеринки?

Вот именно. Если она сделает несколько шагов и ляжет рядом с ним, они обязательно займутся любовью, и она окажется в том же тупике, где уже побывала. Выбираться из него снова… нет, она этого не выдержит. Хватит и первой попытки, которая ее едва не убила.

– Я этого не помню.

– Помнишь, помнишь. Потому ты и боишься лечь рядом со мной. Сам удивляюсь, почему так приятно заниматься любовью после вечеринки. Может, потому что обычно возвращаешься домой в хорошем настроении? Помню, именно после вечеринок нам бывало особенно хорошо в постели, то были наши лучшие ночи.

– Я уже говорила, что не собираюсь обсуждать сегодня наше прошлое. Неужели ты не можешь оставить меня в покое?

– Скажи, а тот черный кружевной пояс, который ты раньше надевала под вечерние туалеты… ты по- прежнему его носишь?

Брин резко повернулась. На миг у нее мелькнула фантастическая мысль, что Райли способен видеть сквозь одежду.

– Нет.

Он сверкнул зубами в понимающей улыбке.

– Лгунишка. Он и сейчас на тебе.

– Нет!

– Докажи.

– И не подумаю.

Он снова засмеялся. Брин поспешно ретировалась в ванную. Еще немного, и он бы увидел, как она улыбается в ответ.

– Что ты делаешь? – крикнул ей вслед Райли.

– Переодеваюсь.

– Но это же глупо, ты не находишь?