Он издал короткий смешок:

– Куда уж больше ее омрачать, дальше просто некуда.

– Не унывай. – Она положила ладонь ему на руку. – Результаты опросов еще не истина в последней инстанции, они в любой момент могут оказаться противоположными.

– Что-то они не торопятся так меняться, – мрачно заметил он. – Ноябрь уже на носу.

А до ноября его жизнь будет в опасности, о чем она даже не может его предупредить. В этой поездке она его не сопровождает, и некому будет высматривать высокого седого человека. Может быть, все-таки надо об этом упомянуть – пусть он хотя бы немного будет настороже.

– Тейт… – начала она.

Джек снова загудел.

– Мне пора. – Он наклонился и еще раз поцеловал Мэнди в щеку. – До свидания, Кэрол. – Ее он не поцеловал, не обнял, даже не удостоил взглядом, садясь в машину.

– Мама! Мама!

Похоже, Мэнди звала ее уже давно. Когда Эйвери наконец оторвала взгляд от поворота, за которым скрылась машина, и взглянула на девочку, у той было озадаченное выражение.

– Прости, милая. Что?

– Что это ты плачешь?

Эйвери смахнула слезы со щек и заставила себя широко улыбнуться:

– Мне взгрустнулось оттого, что папа уезжает. Но ты ведь тоже можешь составить мне компанию, пока его нет, правда?

Мэнди усиленно закивала, и они вместе вернулись в дом. Если на какое-то время она будет не в состоянии ничем помочь Тейту, по крайней мере она сделает все, что в ее силах, для его дочери.

Дни не шли, а ползли. Она почти все время проводила с Мэнди, но никаких занятий и развлечений, которые изобретала Эйвери, не хватало, чтобы занять бесконечные часы. Она не преувеличила, много недель назад сказав Тейту, что ей необходимо какое-то серьезное занятие. С другой стороны, ей недоставало побудительных мотивов, чтобы что-то делать, а не глядеть непрерывно в пространство, беспокоясь о нем.

Каждый вечер она смотрела выпуски новостей, с тревогой выискивая в попадавшей в кадр толпе Седого. Айриш был бы удивлен тем, что она не поехала с Тейтом, поэтому она позвонила ему по автомату из Кервиля и объяснила про неприятность с абортом.

– Его консультанты, прежде всего Эдди, полагают, что мне лучше оставаться в тени. Я стала парией.

– Даже для Ратледжа?

– До некоторой степени и для него. Он, как всегда, предупредителен, но и с его стороны определенно чувствуется холодок.

– Я слышал об экспертах вроде «Вейкли и Фостера». Якобы они дают команду, и Ратледж лает, так?

– Они дают команду, Тейт сперва на них огрызается, а потом лает.

– Хм-м, ладно, я скажу Вэну, чтобы он был начеку насчет того человека, который кажется тебе таким опасным.

– Я уверена, что он опасен. Пусть Вэн мне звонит, как только его заприметит.

– Если заприметит.

По всей видимости, этого не произошло, поскольку Вэн так и не позвонил. Во всех выпусках новостей «Кей-Текс» по меньшей мере один раз толпа попадала в объектив: Вэн давал ей понять, что Седой не терся среди тех, кто окружал Тейта во время встреч.

Впрочем, это почти не умерило волнения Эйвери. Ей хотелось находиться подле Тейта и самой удостовериться в том, что ему не грозит непосредственная опасность. По ночам ей представали страшные в своей явственности картины его гибели. Днем же, если она не была занята с Мэнди, беспокойно слонялась по дому.

– Мы все еще в миноре?

Эйвери подняла голову и увидела Нельсона, который неслышно вошел в гостиную.

– А разве заметно? – слабо улыбнулась она.

– Ясно как божий день. – Он опустился в одно из кресел.

– Допускаю, что в последнее время общаться со мной было не слишком весело.

– Скучаешь по Тейту?

Из-за скрытого осуждения семьи дни тянулись еще медленнее. Тейт всего неделю с небольшим как уехал, а казалось, минула вечность.

– Да, Нельсон, страшно скучаю. Думаю, вам трудно в это поверить. Зи, во всяком случае, не верит. Она и глядеть на меня не хочет.

Он посмотрел ей прямо в глаза с такой суровой проницательностью, что она поежилась. Потом сказал:

– Гнусное дело было с этим абортом.

– Я не собиралась никому о нем говорить.