сказочно прекрасный вид. Бетани запахнула на груди ночную рубашку и вышла наружу.

Звук ее шагов гулко отдавался от отполированных веками плит. Ее заинтересовали фигуры, украшавшие фонтан. Вырезанные из камня животные и древние божества окружали глубокую чашу, в которую стекала вода.

Бетани дотронулась до холодного камня и опустилась на скамью рядом с фонтаном. Вдруг она почувствовала, что здесь кто-то есть, и обернулась: совсем рядом стоял Трейс Тейлор.

— Мечтаете, принцесса? — спросил он.

— Не понимаю, что вы имеете в виду. Он широким жестом обвел двор и горы, темнеющие вдали.

— Здесь, среди древних богов, ночью, совсем одна. Одета, или, вернее, раздета, как жертвенная девственница.

— Послушайте, мистер Тейлор! — попыталась возмутиться Бетани, но он прервал ее:

— Не беспокойтесь, мисс Брейсфилд. С жертвоприношениями в этих местах давно покончено. Я рад этому, особенно мне не нравилось то, что убивали девственниц.

Чувствуя, что разговор принимает нежелательный оборот, и видя, как странно заблестели глаза Трейса, Бетани встала и попыталась уйти.

— Не думаю, что нам следует обсуждать эту тему, — сказала она, чувствуя, что краснеет.

— А я думал, что вы знакомы с обычаями инков, — рассмеялся Трейс, — и знаете об их жертвоприношениях.

— Они приносили в жертву лам, мистер Тейлор! Лам и коз.

Он подошел вплотную к ней, и Бетани почувствовала исходящее от него тепло.

— Лам, коз, детей, здоровых юношей, и прекрасных девственниц. Насколько я понимаю, вас следует отнести к последней категории

— Достаточно! — Чувство неловкости становилось непереносимым. — Я не собираюсь обсуждать это с вами здесь, да еще в одной ночной рубашке!

— В одной ночной рубашке, — эхом повторил он. — Знаете, если бы я был молодой девственницей и меня бы собрались принести в жертву, я бы что-нибудь сделал, чтобы избежать этой участи.

— Не думаю, что вам может грозить подобная участь, — с иронией заметила Бетани, порываясь уйти. — Я хочу вернуться в мою комнату.

Трейс схватил ее за запястье и притянул к себе.

— А если где-то рядом притаились жрецы, подыскивающие новую жертву? — тихо спросил он.

— Едва ли здесь…

— О, никогда нельзя знать наверняка! Перу — удивительная страна, здесь случается всякое. Так что вы станете делать, если рядом окажется жрец?

— Мистер Тейлор…

— Трейс.

Когда он нагнулся и поцеловал ее, его губы были такими же настойчивыми, как и в прошлый раз. Бетани попыталась отстраниться, но Трейс обнял ее за плечи и прижал к себе. Она застонала, не в силах понять, почему позволяет ему делать это. Однако легче было остановить падающие с неба капли дождя, чем Трейса Тейлора. Он вновь заставил её тело содрогаться от неведомого наслаждения. Но почему же временами он бывает так холоден? Бетани сбивало с толку странное сочетание ледяного равнодушия и пылкой страсти.

Но ей нравился и сам Трейс, и то, что он делал с ней. Когда его руки обхватили ее бедра, она почувствовала, как восстало его мужское естество. Это и удивило, и напугало ее. Она не вполне поняла, что произошло, но знала, что перемена в Трейсе вызвана ею. Его губы стали еще более требовательными, а руки свободно скользнули по ее телу. Бетани не сразу нашла в себе силы оторваться от поцелуев.

— Прошу вас! Мне нужно идти! — Трейс разжал объятия и отпустил ее.

— Нет, не думаю, что это то, что тебе нужно, я даже уверен — ты этого не хочешь. — Его голос стал хриплым, отчего у Бетани возникло странное ощущение внизу живота. — Есть много способов принести девственницу в жертву, Бетани Брейсфилд. Я бы хотел продемонстрировать тебе мой любимый способ.

— Прекратите! — Она обхватила себя руками, пытаясь спрятать свое дрожащее тело от его взгляда. — Я знаю, что вы пытаетесь сделать, но это вам не поможет…

— Не поможет? — Его голос вновь стал насмешливым. — Вы уверены, мисс Брейсфилд, что хотите иметь рядом с собой такого мужчину, как я, на протяжении всего пути через Анды? Можете сколько угодно убеждать себя, что равнодушны ко мне, но я-то знаю, что вы в действительности чувствуете.

— Я абсолютно равнодушна!

Трейс усмехнулся и провел большим пальцем руки по своим губам.

— Если так вы проявляете равнодушие, то мне это нравится.

Бетани ничего не ответила и опрометью бросилась в свою комнату. Но, даже заперев дверь, она не чувствовала себя в безопасности. Определенно, между ней и Трейсом Тейлором возникло что-то, что лишало ее покоя.

Это ощущение не исчезло и утром, и Бетани боялась даже посмотреть в сторону Тейлора, когда экспедиция двинулась в путь. Солнце поднималось все выше и выше, подгоняя своими жаркими лучами измученных людей и животных. Они проехали череду крохотных деревушек, некоторые из которых состояли всего из трех хижин, и оказались в большой деревне Абанкай. Трейс объявил, что до Куско осталось совсем немного.

— Завтра вечером мы будем там, — сообщил он и хмуро посмотрел на Бетани, которая не сдержала громкого стона.

— Только завтра? Мне кажется, что мы уже пересекли весь континент!

— Только малую его часть, мисс Брейсфилд, — возразил Трейс. — Но теперь вы достаточно привыкли и сможете любоваться горными красотами.

— Я бы лучше полюбовалась уютной гостиницей, — пробормотала Бетани, равнодушно окидывая взглядом зеленые террасы, на которых индейцы и теперь продолжали заниматься земледелием, как сотни лет назад. — Хотя, похоже, я единственная, кто умирает от усталости.

К ее удивлению, Трейс покачал головой.

— Мы все чувствуем себя так же. Хорошо, что пока у нас все довольно удачно. Нет никаких потерь, наши мулы в полном порядке.

— Никаких потерь? — воскликнул профессор Брейсфилд. — А как же аппаратура для фотографирования, которая свалилась в пропасть? Это ужасная потеря!

— Все это можно купить в Куско, — успокоил его Трейс. — Я имел в виду человеческие потери, профессор. Кроме того, если бы груз был хорошо закреплен…

— Знаю, знаю, — замахал руками профессор. — Это была моя вина. Просто я никогда не умел правильно вязать узлы и…

— Что это за шум? — перебила его Бетани. — Мне кажется, я слышу звук, похожий… похожий на идущий поезд!

— Это не поезд, а то, что индейцы называют Большим Говоруном, — ответил Трейс.

— Что такое Большой Говорун?

— Река Апуримак.

Трейс спешился и подошел к самому краю дороги. Под почти отвесным склоном протекала река. Бетани подошла к Трейсу, и ее тут же обдало водяной пылью. Течение было невероятно быстрым, поток воды разбивался о многочисленные валуны и закручивался в водовороты.

— Восхитительно! — воскликнул профессор Брейсфилд. — Потрясающе!

— Кровь стынет в жилах, — со вздохом проговорил Бентуорт.

— А как мы переберемся на другой берег? — поинтересовалась Бетани.

— Кешва чака, — непонятно ответил Трейс и пояснил: — Веревочный мост.

С замирающим сердцем Бетани медленно повернулась туда, куда указывала его рука, и ахнула от ужаса. Над рекой раскачивалась похожая на тонкое кружево конструкция из тростниковых веревок и досок.

— Неужели вы думаете, что мы сможем пересечь реку по этому мосту? — прошептала она и, взглянув на бурлящую внизу желтую воду, покачала головой. — Я не пойду.

— Вы уже переходили по веревочным мостам, — напомнил ей Трейс. — Чем вам не нравится этот?

— Он выглядит слишком ненадежным.

— Он служит уже сотни лет. Ничто не помешает ему послужить еще хотя бы один день, — раздраженно бросил Трейс.

— Да он выглядит так, словно вот-вот рассыплётся! — почти закричала Бетани.

— Дорогая, — вступил в разговор Бентуорт, — я знаю, что он выглядит довольно устрашающе, но, поверьте, на самом деле такие мосты очень крепкие. У индейцев имеются особые люди, хранители мостов, которые чинят их примерно раз в два года. Кроме того, тростниковые веревки весьма прочны.

— Послушайте, — не скрывая своего раздражения, заявил Трейс, — я считаю, нам нужно двигаться вперед, а не тратить время на объяснения. Мисс Брейсфилд, если вы хотите идти с нами, то переведите вашего мула через реку. Если нет, оставайтесь здесь или возвращайтесь в Абанкай, это недалеко. Заведете там друзей, начнете новую жизнь. Уверяю, здесь о вас никто не будет печалиться.

Бетани сжала зубы от злости и страха. Она посмотрела на отца, но тот ничего не слышал, так как в этот момент внимательно разглядывал камень, к которому была привязана одна из веревок, удерживающих мост.

— Я пойду, — сказала Бетани, обращаясь к Трейсу, — но вы идите первым.

— Если мост непрочен, — равнодушно заметил он, — то выдержит одного или двоих, после чего может обрушиться. Вы подумали об этом?

— Нет, — едва выдохнула она. — Но… если я пойду первой… — ее голос становился все слабее, — то могу упасть.

— Все, хватит препираться, — оборвал ее Трейс и сделал знак носильщикам, которые послушно начали пересекать реку, бесстрашно ступая по мосту.

Бетани была близка к тому, чтобы потерять сознание. Веревки трещали, доски скрипели, а сам мост раскачивался все сильнее и сильнее.

— Теперь мулы, — приказал Трейс, когда все носильщики оказались на другом берегу. — Хотите пойти первой? — спросил он Бетани.

Она почувствовала, что ее ладони стали влажными, а сердце оглушительно застучало.

— Н-нет, — едва смогла произнести она дрожащим голосом. — Постойте, объясните мне, я сама должна вести своего мула?

— Вы же можете позаботиться о себе, — с насмешкой напомнил