– Нет. Пока нет.

– Но ты, по-видимому, уверен, что доктор Кэрти ни при чем.

– Да, мне так кажется, хотя тут возможны варианты… – Он вкратце пересказал ей события сегодняшнего дня, начиная с показаний мистера Дэниэлса и заканчивая допросом, когда Юджин заявила, что не была знакома с Петтиджоном лично.

– Они не сумели найти никакой зацепки, – закончил он. – И с моей точки зрения – а я сейчас говорю как прокурор, – позиции Смайлоу очень и очень уязвимы. Нужно быть самоубийцей, чтобы открывать дело на основании таких смехотворных улик… даже не улик, а догадок и предположений.

– А что ты скажешь не как прокурор, а как человек?

Хэммонд нахмурился.

– Я скажу то же самое.

– Так-так… – Лоретта посмотрела на него с явным недоверием, но ничего больше не возразила. – Хорошо, – кивнула она. – Да поможет ей господь, особенно если она не убивала Петтиджона.

– Ух не хотела ли ты сказать: да поможет ей бог, если она убила?..

– Я сказала то, что сказала.

– Что-то я тебя не понимаю.

– Если доктор Кэрти побывала около номера Петтиджона, но не убивала его, значит, она может оказаться свидетельницей.

– Свидетельницей? Но почему тогда…

– Почему она ничего не сказала? Господи, Хэммонд, это же элементарно! Доктор Кэрти боялась…

– Чего она боялась? Что ее саму могут обвинить в убийстве? Лоретта покачала головой:

– Нет, Хэммонд. Она боялась того, кто убил.

Сидя за рулем своей машины, Юджин не забывала одним глазом поглядывать в зеркало заднего вида. Это весьма смахивало на паранойю, но, поразмыслив, она решила, что поспешила с диагнозом и что подобное поведение во многом оправданно. Во-первых, ее почти целый день допрашивали в связи с убийством, а во-вторых, на допросе присутствовал Хэммонд Кросс, который знал, что она лжет. Неудивительно, что теперь она нервничала. Да и кто бы на ее месте не занервничал?

Хэммонд… Он промолчал, а это значило, что он солгал тоже, вот только почему он так поступил? Может быть, он хотел поглядеть, как далеко она зайдет в своей лжи? Что ж, она пошла до конца и, завершая свою выдуманную историю о поездке в Хилтон-Хед, была почти уверена, что Хэммонд сейчас разоблачит ее.

Но он этого не сделал, и Юджин решила, что он оберегает свою репутацию. Очевидно, ему не хотелось, чтобы детектив Смайлоу и Стефи Манделл узнали, как он переспал с ней – единственным человеком, который, как они были убеждены, способен был привести их к убийце. Да, похоже, что Хэммонд гораздо больше заинтересован в том, чтобы скрыть правду. По крайней мере – пока…

Но ведь все может измениться в любой момент, и, следовательно, она по-прежнему находится в опасности. До тех пор, пока она не узнает, как именно Хэммонд намерен использовать имеющуюся у него информацию, ей необходимо принять все меры, чтобы защититься от обвинений. Возможно, до ареста дело и не дойдет, и все же она должна быть готова ко всему.

Добравшись до отеля, где остановился Бобби, Юджин оставила машину на общественной парковке, решив, что в ее положении лучше не привлекать к себе внимания гостиничной обслуги. Отель был из дорогих, и, разглядывая мраморные колонны и широкое крыльцо, Юджин подумала о том, что Бобби сумел- таки добиться своего. В прежние времена он останавливался в самых дешевых ночлежках.

Войдя в лифт и нажав кнопку нужного этажа, Юджин устало закрыла глаза и покрутила из стороны в сторону головой. Она чувствовала себя выжатой, как лимон, а ей еще предстоял нелегкий разговор с Бобби. Она не позвонила ему и не предупредила о своем визите, надеясь застать его врасплох и тем самым обеспечить себе хотя бы минимальное преимущество.

Не было смысла обманывать себя – она боялась предстоящего разговора. Больше всего на свете ей хотелось повернуть время вспять и заново переписать день, когда после двадцати лет отсутствия Бобби Тримбл снова появился в ее жизни. Нет, даже не переписать, а вычеркнуть его вовсе, как, впрочем, и все последующие дни…

Но это означало бы, что она никогда бы не встретилась с Хэммондом и не провела с ним чудесную ночь…

На это Юджин решиться не могла. В ее жизни и без того было слишком мало счастливых минут. Даже в детстве. Рождество было для нее всего лишь одним из дней на календаре, ничем особенным не отличавшимся от длинной череды таких же унылых и серых дней. Торт со свечами в день рождения, пасхальный кулич, маскарадный костюм в канун Дня Всех Святых – ничего этого у нее никогда не было; кажется, лишь в четырнадцать лет она узнала, что все эти праздники бывают не только по телевизору или в журналах, но и в реальной жизни и что обычные люди тоже могут участвовать в распродажах, церковных службах и карнавалах.

Юность ее тоже была не особенно веселой. Довольно долгое время Юджин никак не удавалось справиться с прошлым и стать новым человеком. Вернуть все, что недополучила, залечить нанесенные ей раны – этому она посвящала все свое время. Но главным для нее было будущее, поэтому, поступив в университет, она училась с таким усердием и с такой самоотдачей, что у нее не оставалось ни сил, ни времени на флирт и свидания с молодыми людьми.

Когда Юджин удалось обзавестись частной практикой, она посвятила все свою энергию ей. Благотворительность и общественная деятельность, которым она предавалась с не меньшим рвением, помогли Юджин познакомиться с достойными людьми. С некоторыми она даже подружилась, однако по- прежнему в ее жизни не было места для романтического увлечения. Это был ее собственный выбор, и Юджин никогда о нем не жалела.

Но счастье, всепоглощающая радость и блаженство, которые Юджин изведала с Хэммондом, до поры до