себя. Ему просто никто не поверит, хотя бы время от времени он и говорил чистую правду. Кроме того, доктор Кэрти уже несколько раз официально заявила нам, что не делала ничего предосудительного.

– Они все так говорят, – буркнула Стефи.

– Но присяжные скорее поверят ей, чем этому мелкому паразиту – ее брату.

Его решимость защищать Юджин Кэрти произвела впечатление даже на Стефи, хотя она и знала теперь об их интрижке. Несколько мгновений она внимательно разглядывала Хэммонда, даже не пытаясь скрыть разочарования, потом спросила:

– Это все? Все, что ты хотел мне сказать?

– Вообще-то нет. Вчера вечером я кое-что проверил, но улики, которые мне удалось найти, нельзя пока назвать железными.

– Что же тебе удалось найти?

– Я не хочу говорить об этом, пока у меня не будет стопроцентной уверенности в своей правоте. Сама понимаешь, ситуация довольно щекотливая.

– Ты чертовски прав, Хэммонд! – сердито возразила Стефи. – Ситуация очень сложная. Я только никак в толк не возьму, зачем ты вообще пришел ко мне, если не можешь или не хочешь сказать всего? Что тебе от меня-то нужно?..

Меньше всего Дэви Петтиджон ожидала увидеть на пороге своего дома женщину, которую подозревали в том, что она сделала ее вдовой. Тем не менее она изобразила доброжелательность и с улыбкой поздоровалась с ней, когда Сара Берч провела гостью в малую приемную, где Дэви пила кофе. Даже если бы экономка не назвала ее по имени, Дэви непременно узнала бы Юджин Кэрти, хотя, на ее взгляд, фотокорреспонденты и телевизионщики обошлись с ней не слишком любезно. На первой полосе утренней газеты вид у доктора Кэрти был откровенно удрученный, а на телевизионной картинке она вообще была не похожа на себя. Зато в жизни она была довольно мила и хороша собой.

– Спасибо, что согласились принять меня, – сказала Юджин, опускаясь в кресло.

– Я приняла вас не столько из любезности, сколько из любопытства, – откровенно заявила Дэви. – Выпьете кофе?

– Спасибо, с удовольствием.

Пока Сара ходила за чашкой и сливками, две женщины сидели молча и мерили друг друга оценивающими взглядами. Наконец кофе прибыл, и, поблагодарив Сару и сделав из своей чашки крошечный деликатный глоток, Юджин сказала:

– В субботу вечером я встречалась с вашим мужем в его номере в отеле. Некоторые газеты, – она указала на разбросанные по ковру утренние выпуски «Геральд» и «Пост энд курьер», – позволили себе намекнуть, что нас якобы связывали близкие отношения…

– У моего мужа была вполне определенная репутация, которую он считал нужным поддерживать, – вставила Дэви, лучезарно улыбнувшись.

– Тем не менее я хотела сказать, что для подобных заявлений нет никаких оснований. До субботней встречи я даже не была знакома с ним лично. Впрочем, когда вы услышите показания моего сводного брата, вы можете решить, что я лгу.

– Я читала про вашего брата, – заявила Дэви. – Судя по газетным отчетам, Бобби Тримбл – та еще задница.

– Вы ему льстите.

– Возможно. – Дэви рассмеялась. – К счастью, я не имела удовольствия знать его лично, а вот вам родство с этим мелким негодяем может обойтись довольно дорого. Скажите… – Она помедлила, заметив по лицу Юджин, что эта тема ей неприятна, но все же продолжила:

– Скажите, вам тяжело пришлось в детстве?

– Достаточно тяжело, миссис Петтиджон. Но я справилась. Дэви кивнула.

– Прошу вас, называйте меня просто Дэви, – сказала она. – Что касается моего вопроса, не сочтите его бестактным, просто… Просто почти у всех нас есть свои неприятные воспоминания, оставшиеся с тех давних времен, которые почему-то принято называть счастливым и беззаботным детством.

– Совершенно с вами согласна, Дэви, – кивнула Юджин. – В своей работе я постоянно сталкиваюсь с подобными явлениями. Порой бывает просто удивительно, как глубоко люди ухитряются запрятать воспоминания, которые мешают им жить нормальной жизнью. Требуется помощь психоаналитика, чтобы извлечь их из подсознания и освободить человека от их влияния.

– То есть ваша помощь. – Дэви долго рассматривала Юджин, потом неожиданно сказала:

– А вы совсем не такая, какой я вас представляла по газетным отчетам. Мне представлялось, что вы грубее, циничнее, хитрее. Может быть, даже коварнее. – Она рассмеялась негромко. – В общем, мне казалось, что вы больше похожи на меня.

– У меня тоже есть свои недостатки, – улыбнулась Юджин. – И, уверяю вас, их немало. Но я клянусь, что встречалась с вашим мужем только однажды и это было в прошедшую субботу. Вскоре после этого он был убит, но я не убивала его. И я пришла в его номер в отеле не для того, чтобы переспать с ним. Прошу вас, Дэви, поверьте мне – для меня это важно.

– Я склонна верить вам, – кивнула Дэви. – Во-первых, придя ко мне с этим заявлением, вы ничего не выигрываете. Во-вторых, не сочтите за обиду, но вы вряд ли понравились бы моему благоверному. Вы не в его вкусе.

Юджин улыбнулась и тут же, не в силах побороть своего любопытства, поинтересовалась:

– А почему я не в его вкусе?

– Во всяком случае, не с точки зрения внешности, – успокоила ее Дэви, окинув Юджин критическим оком. – Опять же не сочтите за оскорбление, но Лют был готов трахнуть любую женщину, лишь бы она еще не остыла. Все дело в вашем характере, дорогая. Люту нужно было, чтобы женщина, с которой он собрался