– Послушай, Хэммонд, ты уверен, что твои личные отношения со Смайлоу не повлияли на твою объективность?

– Я действительно его не люблю, но я никогда не заявлял, что убью его.

– Насколько я знаю, Смайлоу угрожал прикончить Люта в приступе гнева, под влиянием минуты. Обычно подобные угрозы никто не принимает всерьез.

– Смайлоу часто посещает бар в вестибюле отеля «Чарлстон-Плаза».

– Там бывают сотни других людей, в том числе ты и я.

– Но Смайлоу к тому же ходит в отель чистить ботинки.

– Потрясающе, Хэммонд! – Стефи хлопнула ладонью по краю стола. – Теперь он у нас в руках. Это, бесспорно, железная улика. Получше даже, чем револьвер с его отпечатками!

– Ты права, – спокойно кивнул Хэммонд. – Сейчас я перейду к оружию.

– К оружию?!

– Да, к револьверу, из которого убили Петтиджона. У Смайлоу есть доступ к полицейскому складу вещественных доказательств. Примерно половина хранящихся там стволов нигде не зарегистрированы И проследить их невозможно.

Эти слова заставили Стефи задуматься. Недоверчивая улыбка сползла с ее лица, и она выпрямилась в кресле.

– Ты хочешь сказать, что Смайлоу…

– Да. Большинство револьверов валяются там, пока их не спишут и не отправят в утиль или на перепродажу. Смайлоу вполне мог воспользоваться одним из них.

– Но насколько я знаю, чтобы получить что-то со склада вещественных доказательств, необходимо предъявить соответствующий документ. Кроме того, выдача должна быть соответствующим образом отражена в журнале, который ведет этот толстый капрал.

– Бассет не капрал, а сержант, – поправил ее Хэммонд. – Кроме того, Смайлоу, очевидно, знает, как обойти обычную процедуру. Он мог взять один револьвер, а вернуть другой, ведь номера на многих спилены. Наконец, он мог воспользоваться оружием, конфискованным совсем недавно и не успевшим еще попасть на склад. В общем, возможностей здесь много.

– Кажется, я начинаю тебя понимать, – задумчиво сказала Стефи. – И все же твоя теория все еще кажется мне притянутой за уши. Сам посуди: мы не можем утверждать, что Юджин Кэрти убила Петтиджона, потому что не нашли оружия, но точно так же мы не можем обвинить в убийстве Смайлоу, поскольку оружия у нас опять-таки нет. Одни только твои предположения.

Хэммонд вздохнул и посмотрел сначала в пол, потом снова поднял взгляд на нее.

– Есть еще кое-что. Еще один мотив, Стефи. И он кажется мне гораздо более убедительным, чем месть за сестру.

– Какой же?

– Я не могу обсуждать это сейчас.

– Но почему?

– Я не хотел бы нарушить право одного человека на анонимность.

– Разве не ты десять минут назад говорил о необходимости доверять друг другу и о наших с тобой «особых» отношениях?

– Дело не в том, что я не доверяю тебе, Стефи. Дело в том, что этот человек доверился именно мне, а я не хотел бы обмануть его. Я назову его имя, только когда полученные от него сведения понадобятся для предъявления обвинения.

– Обвинения? – с насмешкой повторила Стефи. – Никакого обвинения не будет, потому что нет никакого дела против Смайлоу.

– Я думаю, что дело будет.

– Ты серьезно решил пойти этим путем?

– Я понимаю, что это будет нелегко. Смайлоу, безусловно, не самый симпатичный человек, но в управлении его уважают и побаиваются, так что я готов столкнуться с определенным сопротивлением…

– «Сопротивление» – это еще мягко сказано, Хэммонд. Ни один полицейский в городе не станет добровольно помогать тебе в этом расследовании, потому что оно направлено против одного из своих. А Смайлоу для копов – свой.

– Я это понимаю, как понимаю и то, что мне это обойдется недешево. И все же я готов действовать. Кстати, одного этого должно быть достаточно, чтобы ты убедилась, как глубоко я убежден в своей правоте.

«Или насколько сильно вскружила тебе голову твоя новая подружка», – подумала Стефи, а вслух сказала:

– А что насчет Юджин Кэрти? Ты снимешь с нее все обвинения и отпустишь на все четыре стороны? Может, нам еще и извиниться перед ней?

И снова Хэммонд услышал саркастические нотки в ее голосе.

– Этого делать нельзя. Пока нельзя, – объяснил он спокойно. – Если отпустить ее сейчас, Смайлоу может насторожиться. Я планирую пока продолжать в том же духе, но, даже если большое жюри предъявит ей обвинение, это дело нам все равно не выиграть. Мы просто не сможем этого сделать, – поспешно добавил он, увидев, что Стефи готова возразить. – Бобби Тримбл – обыкновенный мерзавец, и присяжные быстро его раскусят. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять: он оговорил сестру, чтобы спасти