А потом помахал всем рукой, сверкнул жемчужно-белыми зубами и ушел.

– Все? – беспомощно спросила Джил.

– Все, – подтвердил Френсис.

Луизу посетила мысль, что без этого человека в джунглях будет очень неуютно. Она неосознанно придвинулась ближе к Кристиану.

– Он хотя бы сказал, куда дальше идти? – прагматично поинтересовался Кристиан.

– Да.

– И то радует…

Когда на землю опустилась ночь, точнее растеклась между деревьями, как вода, в которую налили чернил, они достигли Майр-агенди. И тогда Луиза поняла, почему индуистские боги не велят своим адептам приближаться к этому месту…

Они поднимались вдоль узкого ручья, пока деревья внезапно не расступились, открыв невысокий холм, надежно укрытый в джунглях. И на вершине холма стояли изваяния, оставшиеся от времен, которых не помнит никто. Погибшее племя воздвигло их, когда некому еще было вести летопись истории человечества.

Луиза задохнулась от восторга. Бледная луна, испещренная темными пятнами, заливала пейзаж прозрачным белым светом.

Идолов было шесть – огромные тени с грубыми лицами на фоне неба синеющего неба. Самый большой идол возвышался на тридцать футов, самый маленький едва достигал пятнадцати. Изваяния, высеченные из черного блестящего камня, напоминающего обсидиан, стояли лицом к джунглям вокруг верхушки холма, как звенья рассыпавшейся цепи. Самый массивный идол сидел в центре этого заклятого круга. На древнее капище не посягнуло ни одно дерево, ни одна птица не свила гнезда на статуях.

– Это… оно? – выдохнула Дороти.

Луиза слышала, как часто и глубоко дышит за ее плечом профессор Хаксли, пытаясь справиться с нахлынувшими на него эмоциями.

– Не совсем. – Интонаций в голосе Френсиса Луиза не разобрала. Он прочистил горло. – Это древнее капище, но оно стоит отдельно от города. Ночевать, наверное, будем тут.

Завороженная, Луиза вышла из тени деревьев, приблизившись к ближайшему идолу. Звуки джунглей не стихли ни на минуту, но Луиза внезапно ощутила, что она здесь одна, совсем одна. Ничего из известного Луизе еще не было на свете, когда этим идолам поклонялись люди, и их тоже нет уже много тысяч лет… Ближе всего к ней оказалась фигура сидящего на корточках, с лежащими на коленях руками. Черты лица этого идола: выступающий рот и огромные полуприкрытые глаза – казались гротескными. Время не пощадило его, смягчило линии, они стали нечеткими, а одна рука, отломанная, валялась у его ног… И все равно идол сохранился великолепно, и его взгляд, леденящий кровь, не потерял своей власти. Луиза почувствовала себя песчинкой перед лицом его, этого забытого, преданного людьми бога.

Другие идолы казались не менее устрашающими. Они, с огромными животами и странными лицами, стояли или сидели на корточках. Некоторые походили на животных, которых Луиза никогда не видела, даже на картинках в книгах сказок, другие напоминали чудовищные карикатуры на людей. Идолы хранили свой холм, недобро вглядываясь в джунгли, будто затаили какое-то зло.

После недолгих колебаний Луиза положила руку на колено одного из идолов. Прохладный камень рождал под сердцем тягостное чувство. Ореол магической силы, которой некогда обладало это место, не рассеялся полностью.

– Эй, Лу… – Луиза, как сквозь вату, услышала где-то позади встревоженный голос Кристиана.

Она хотела повернуться… но не повернулась. Зловещий, невидящий взгляд идола пронзал ее душу насквозь, ей казалось, что за долю секунды этот бог уже узнал о ней все, и она покорялась его власти.

– Луиза!

Тягучее мгновение наконец отпустило ее. Она стояла, часто моргая, и Френсис, который подошел и рывком поставил ее на ноги, до сих пор держал ее за плечи. Чтобы не упала.

– Что с тобой? – тихо спросил Френсис, настолько тихо, что никто больше не услышал.

– Место… такое.

– Устала?

– Немного. – До нее только сейчас дошло, что можно бы и смутиться.

На ночлег решили все-таки устраиваться чуть поодаль, в лесу. Вне прямой видимости идолов. Чтобы впечатлительные барышни не страдали бессонницей и обморочными состояниями.

Ночь прошла для Луизы тяжело, гораздо тяжелее, чем предыдущая. Ей снились какие-то гигантские кротовые ходы, по которым нужно было пробираться, потому что за ней кто-то гнался, а потом этот кто-то показался, и стало ясно, что это забытые боги Майр-агенди, все шестеро, и как они только умещались в этих нешироких в общем-то норах…

Потом она выбралась на поверхность, но оказалась на капище, только идолы стали еще больше, и черный камень был не камень уже, а какая-то черная плоть с сетью огненных борозд.

Выбраться из сна, как из гигантского одеяла, никак не удавалось, и Луиза проснулась лишь утром, когда уже пели птицы и переругивались в плотном сплетении крон какие-то зверушки, наверное макаки.

Завтрак – галеты и кофе, сваренный на костре, – показался ей безвкуснее, чем был на самом деле. Тело ощущалось как восковая фигура, в которую по ошибке вдохнули жизнь, – неповоротливая, тяжелая. К тому же от непривычной нагрузки болели ноги.

Собственно, боли в мышцах мучили не только ее. Джил, кусая губы, призналась, что ей тоже не хочется шевелить нижними конечностями. Кристиан очень любезно предложил Луизе сделать массаж икр и бедер, на что она ответила столь же любезным отказом, и за этой услугой обратилась к Джил.

Жить стало немного легче. И все равно Луиза внутренне содрогнулась, когда поняла, что дальнейший путь лежит через капище. Попросить его обойти она постеснялась.

– Боюсь вас напрасно обнадежить, но очень хочу подбодрить, – громко сказал Френсис, когда все были готовы тронуться в путь. – Похоже, что мы придем на место уже сегодня.

Ответом ему было бурное и даже слегка неожиданное в среде взрослых серьезных людей ликование.

И счастливый момент наступил даже скорее, чем они предполагали. Правда, ему предшествовал подъем на густо поросший лесом холм, который вызвал в свой адрес немало проклятий. А потом Джил, шагавшая впереди Луизы, споткнулась, упала и выругалась так, что покраснел бы даже бывалый уголовник.

Луиза преодолела соблазн неудачливости – налететь на Джил и растянуться рядом с ней – и протянула ей руку:

– Осторожнее…

– Да тут торчит что-то из земли, разве я виновата?!

– А кто тебя обвиняет? – Луиза не ожидала такой бурной реакции.

– А-а-а! Все сюда! – завопила Джил, потому что пригляделась к «чему-то», что так некстати попалось