Мухаммед-Эмином. Эти два «царевича» были сводными братьями. Матерью Али была первая жена Ибрагима Фатима, матерью Мухаммед-Эмина — Hyp-Султан. Каждый из соперников имел и своих собственных единокровных братьев, также мечтавших о власти.
Существовавшая в Казани «русская» партия (состоявшая из татарских вельмож и купцов, лично заинтересованных в мирных отношениях с Москвой) делала ставку на Мухаммед-Эмина. В 1479 году была предпринята попытка возвести его на престол путем дворцового переворота. Однако заговорщики потерпели неудачу. После этого Мухаммед-Эмин — тогда еще десятилетний мальчик — был тайно вывезен в Москву, где и воспитывался при дворе Ивана III. Его сторонники в Казани неоднократно пытались посадить его на ханский трон. Вся эта ситуация стала сильным козырем для Ивана в его отношениях с Казанью. Али- хан хорошо понимал, что в случае серьезного столкновения великий князь не пожалеет сил и средств для поддержки Мухаммед-Эмина. Именно этим следует объяснять его осторожность в отношениях с Москвой, — осторожность, которая, впрочем, не исключала и время от времени возникавшие конфликтные ситуации.
Отражением одной из таких ситуаций (сути которой источники не сообщают) стал московский поход на Казань в 1482 году. Летописи крайне скупо сообщают подробности дела.
В Софийской II летописи читаем: «Того же лета поиде великий князь с братьею к Казани и увернуся из Владимеря; а судовая рать ходила мало не до Казани и умиришася» (18,233).
В Львовской летописи: «Того же лета поча князь великый рать замышляти, на Казань хоте итти, воеводы же свои наперед себя своим воем посла князь великый, и Аристотеля с пушками, сам же князь велики с всем воем своем стоя в Володимери. Воеводы же доидоша и Аристотель с пушками до Новагорода до Нижнево, ту же царь Казанскый приела с челобитьем; князь же великый пожалова его и възвратися» (27, 349).
Прочие летописи не дают каких-либо существенных дополнений к этим двум кратким рассказам, кроме замечания о том, что московские воеводы стояли на Волге все лето (37, 49). Суть события ясна: Иван III предпринял мощное движение в сторону Казани, заставившее хана начать переговоры, результат которых удовлетворил великого князя. Общая схема казанской войны оставалась таой же, что и раньше: находясь в своей ставке во Владимире, великий князь руководил действиями выдвинутых вперед судовой и конной ратей. Предусматривался и традиционный удар на Казань с севера, из Устюга, через Вятку (51, 142). Наличие у московской армии сильной артиллерии, которой командовал знаменитый итальянский мастер Аристотель Фиораванти, создавало прямую угрозу для неприступной доселе казанской крепости.
Растущий не по дням, а по часам, военный потенциал Московской Руси позволил Ивану III подумать не только о надежной защите от набегов казанских татар, но и об установлении политического контроля над ханством путем возведения на казанский престол ставленника Москвы. В принципе, великий князь уже вполне мог бы захватить Казань и полностью ликвидировать Казанское ханство как государственное образование. Однако он благоразумно удержался от этого соблазна. Во-первых, Москва еще не имела достаточно сил и средств для того, чтобы «переварить» Казанское ханство, сделать его территорию органической частью молодого Российского государства. Для этого потребовались бы многие тысячи русских переселенцев: администраторов, воинов, торговых людей, священников, крестьян. А между тем Ивану остро не хватало людей на южных и западных границах и даже в центральных уездах. Во-вторых, завоевание Казани и неизбежные репрессии против местного населения наверняка переполошили бы весь степной мир, разрушили те дружеские и союзнические отношения, которые Иван с таким трудом сумел там наладить. Учитывая все это, Иван стремился не разгромить Казанское ханство, а сделать его своим надежным союзником. Все его акции против Казани носили «скорее политический, чем военный характер» (51, 144).
Подобная политика устрашения без нападения требовала от Ивана III не только больших дипломатических способностей, но и абсолютного контроля над действиями своих воинов и воевод. Можно только догадываться, какого труда стоило государю манипулировать сильно разросшейся армией и удерживать на самой грани войны и мира своих пылавших ненавистью к «поганым» бойцов. Для решения этой задачи Иван создает несравненно более эффективную, чем при Василии Темном, систему управления войсками. Ее основой стала быстрорастущая московская бюрократия.
Начинают составляться Разрядные книги, в которых записывается служба каждого видного представителя аристократии. Создается нечто вроде походной «Ставки Верховного Главнокомандующего», которая координирует и контролирует действия полков, зачастую разбросанных на большие расстояния. По ходу событий великий князь быстро получает сообщения и тотчас посылает к воеводам скорых гонцов с устными и письменными наказами.
(Самая первая из сохранившихся походных директив Ивана III была дана им 16 июля 1482 года воеводам, стоявшим в Нижнем Новгороде (51, 142). К сожалению, она сохранилась лишь частично. Иван сообщает воеводам об отправке в Казань своего посла для переговоров и требует высылки отрядов в легких судах. Далее текст приказа утрачен.)
И все же никакой аппарат и никакой приказ не смог бы заставить московских воевод — вчерашних вольных князей и их не менее вольных бояр — пунктуально и беспрекословно исполнять волю Государя, если бы за этой волей не маячил кнут палача. Недостаток внутренней организованности и дисциплинированности восполнялся страхом перед суровым наказанием за ослушание. Взявшись на исцеление страны от хаоса и безнарядья, Иван неизбежно должен был стать Грозным. Это прозвище наряду с другими было дано ему современниками (112, 3). И хотя Иван III не купался в крови, подобно своему обезумевшему внуку Ивану IV, — страх был одним из главных орудий, с помощью которых он управлял людьми…
Впечатления, произведенного демонстрацией московских сил в 1482 году, казанскому хану хватило на три года. В 1485 году Иван III за какую-то «крамолу» решил сместить Али-хана и заменить его на своего воспитанника — отрока Мухаммед-Эмина. Эту операцию (подробности которой неизвестны) успешно выполнили московские войска во главе с воеводами князем Василием Ивановичем Шихой Оболенским (сыном знаменитого Ивана Стриги Оболенского) и боярином Юрием Захарьичем Кошкиным (81, 70).
Однако правление отрока в кипящей политическими страстями Казани не могло быть устойчивым. Уже в конце 1485 — начале 1486 года он вынужден был бежать в Москву вместе со своим младшим братом Абдул-Латифом. Здесь «царевичей» радушно принял сам Иван III, который дал старшему из них «вотчину, град Коширу, другому же брату иныя грады» (26, 22).
Обострение борьбы вокруг Казани заставило Ивана III подумать об укреплении своих городов, расположенных на восточном направлении. Под 6993 годом (1 сентября 1484 — 31 августа 1485 года) летописи сообщают о постройке новой деревянной крепости во Владимире. Работами руководил московский дьяк Василий Мамырев (20, 218).
Между тем в Казани на престол вновь воссел Али-хан. При этом новый правитель решил, по восточному обыкновению, устроить резню своих недоброжелателей. Акция должна была произойти во время пира в ханском дворце, на который гостеприимный хозяин созвал всю казанскую знать. Узнав о намерениях Али-хана, приговоренные сумели бежать из города. За ними послана была погоня. Однако беглецам удалось уйти во владения Ивана III. Вскоре они уже были в Москве и докладывали великому князю обо всем происшедшем (27, 352).
Весной 1486 года московское войско отправилось на Казань. При поддержке московских воевод Мухаммед-Эмин был вновь водворен на престол, а его соперник вынужден был бежать в степи.
Но и этот переворот не стал последним. Через несколько месяцев Али-хан вновь выбил Мухаммед- Эмина из Казани и заставил бежать в Москву.
На сей раз Иван III решил всерьез заняться казанской проблемой. Мухаммед-Эмин «назвал… великаго князя отцем», то есть признал себя вассалом Москвы. Именно этого давно ждал князь Иван: Казань спелым яблоком катилась ему под ноги.
Поддержка Мухаммед-Эмина становилась весьма актуальной и в плане международных отношений: мать незадачливого отрока, вдова Ибрагима, Hyp-Султан вышла замуж за крымского хана Менгли-Гирея. Посадив Мухаммед-Эмина на казанский престол, Иван III мог рассчитывать на дружбу с крымской династией.
