Бартелеми и в душе не была уверена, что этот парень совершенно не причастен к жуткому побоищу, случившемуся этажом ниже.

—Я ничего не знал, клянусь тебе. Сестра мне все рассказала только после того, как предки поругались.

—Твою сестру тоже удочерили?

—Да, она албанка.

—И ты совсем ни о чем не подозревал?

Бартелеми вскочил и встал под окном, словно хотел напитаться светом нарождавшегося дня.

—Я знал, что она с подружками часто запирается после обеда в комнате на цокольном этаже, но мне было запрещено туда приходить, и я понятия не имел, что отец и его приятели тоже там бывают. Они попадали внутрь через дверь из подвала.

Он махнул рукой на свое инвалидное кресло.

—В любом случае, пока я в нем сидел, не во все помещения в доме мог попасть.

—А как это с тобой случилось?

—В тринадцать лет я возвращался на велосипеде от приятеля, и меня сбила машина. Родители забрали меня из школы и купили компьютер. Вот этот. Он не последней модели, но я его подкачал, здорово усовершенствовал.

Потом они заплатили за выход в Интернет. Отец говорил, это очень важно —овладеть всеми технологиями.

Он, наверное, надеялся, что я потом помогу ему открыть и сумею защитить наш сайт в Интернете, чтобы напрямую продавать свою продукцию таким же грязным свиньям, как он сам. Я ведь был для него идеальным кандидатом —сидел себе в инвалидном кресле, прикованный к дому, и платить мне не требовалось. Отец не предвидел одного —что друзья отвезут меня на встречу с Ваи-Каи. Ну и рожа у него была, когда я вернулся домой на своих двоих!

—Почему ты здесь оставался? С этими... этими...

—Трупами? Я же тебе объяснял —прятался неделю, боялся, не знал, кто или что ждёт меня снаружи.

—Без еды? Без воды?

Бартелеми стремительно повернулся к Люси, внезапно осознав, что ее вопросы звучат как обвинения.

—Тебе достаточно будет прочитать свидетельства тех, кого вылечил Ваи-Каи. Некоторые из них не ели и не пили по многу месяцев. Их питало нечто иное. На интернетовских форумах они называют это чистой энергией, или божественной, или энергией двойной змеи. Это... ну... это чистая правда, хотя объяснить ее почти невозможно.

Кажется, что паришь в пространстве и свет наполняет все твое тело.

—А до выздоровления чем ты целый день занимался —сидел в компьютере?

—Да. Путешествовал по миру.

—Подглядывание за девицами, раздевающимися перед камерой, —это ты называешь путешествиями?

Бартелеми снова оседлал стул, уперся подбородком в ладони.

—Мой отец, этот чертов хрен, думал, что закрыл мне доступ на порносайты, поставив защиту. У меня были карточка и счет для покупок в Сети. Защита, экраны для проверки возраста пользователя —все эти прибамбасы могут успокоить только идиотов вроде моего папаши.

Если хоть чуть-чуть ориентируешься в ловушках, можно в любой момент войти на любой сайт. И счета легко пополнить, способов для этого —тыща! Я много бабок заработал и все спустил в пип-шоу, ведь настоящий мир —там, а вовсе не на туристических или музейных сайтах. Я гораздо больше узнал о жизни, общаясь с этими девушками, чем из курсов заочного обучения.

—Что именно ты узнал?

—Человеческую душу. Я все время общался с ними.

Они мне писали, они со мной разговаривали и были совершенно искренни: если человек голый,скрывать ему нечего.

В этом Бартелеми был прав: послания, которыми обменивались девушки и клиенты сайта, действительно были по-настоящему откровенными. Многие мужчины поверяли голым женщинам на экранах мониторов самое сокровенное —секреты, тайные пороки, мечты. Люси помнила, как некоторые клиенты трогательно исповедовались ей после первого оргазма и потока грубой брани, как если бы, избавившись от похоти (она-то и приводила их на сайт sex-aaa), могли наконец излить душу — анонимность защищала их от условностей и осуждения.

—Однажды я случайно набрел на твой сайт, мне понравилась твоя фотография, я купил час свидания с тобой, а когда кончил, мне захотелось поговорить, потому что я видел не тело, а душу, свет и захотел узнать тебя настоящую.

—Так почему ты без конца откладывал день нашей встречи?

Взгляд Бартелеми на несколько мгновений завис в пустоте.

—Я не решался, боялся, ты станешь обращаться со мной, как с мальчишкой, —наконец ответил он. —Ты чертовски красивая, а я ужасно худой, слишком молодой и ничего не знаю об этой проклятой жизни. И потом, ну... мои родители. Они не хотели выпускать меня из дома, говорили, что я еще слишком слаб, что нужно подождать, набраться сил, обрести форму,-в общем —обычная бодяга. Как-то утром я все-таки отправился пешком в деревню, но так устал, что назад меня привез приятель отца, аптекарь. По-моему, он тоже ходил на 'фотосеансы' к отцу в подвал. И не раз. После того случая отец отобрал у меня компьютер и надолго запер в комнате.

Бартелеми помолчал, измучившись воспоминаниями.

Люси до смерти хотелось крепкого кофе, ей были необходимы горячий душ, чистое белье и стерильный унитаз, чтобы присесть и облегчить наконец чертов мочевой пузырь.

—Сестра пришла выпустить меня в тот вечер, когда родители сцепились. Отец забыл ключ на каминной полке, и она стянула его. Сестра тряслась от страха, она рассказала, что мать грозилась пойти в полицию, кричала, что отец совсем свихнулся. Вот тут она мне все и рассказала —про подвал, про фотографии, про кино и людей из Шартра. Потом родители успокоились, и сестра спустилась к ним. Я не хотел ее подставлять и велел снова закрыть меня на ключ. Дальше я услышал шум, крики и понял — происходит что-то серьезное. Я не мог вмешаться, потому что был заперт, как полный мудак, и не мог открыть эту гребаную дверь! А потом снова наступила тишина. Минут через пятнадцать я услышал, что отец поднимается по лестнице. Он вошел —с огромным мясницким ножом в руке —и попытался пригвоздить меня к кровати. Я начал отбиваться, вырвался, убежал и спрятался на чердаке. Думал, я один знаю о тайнике, вот и сидел там до твоего появления. Я... в полу была дырка —наверняка проделал прежний хозяин дома, —через нее было видно все, что происходило в ванной. Ты зажгла свет, я увидел тебя, потом заметил трупы матери и сестры.

Даже если история, рассказанная Бартелеми, была правдой —хотя трудно поверить, что человек способен больше недели просидеть в тайнике без еды и питья! —Люси чувствовала, что часть правды он от нее утаил.

Она попыталась шевельнуть ногой под простыней и не удержалась от стона —боль в лодыжке так и не успокоилась.

—На этом этаже есть туалет?

Бартелеми покачал головой.

—Только на втором и на первом. Хочешь, я помогу тебе спуститься?

—Больше не боишься, что кто-нибудь караулит тебя с ножом?

В ответ он сверкнул белозубой улыбкой, и на несколько мгновений к нему вернулась юношеская беззаботность.

—С тобой я больше никогда и ничего не буду бояться.

—Странно, что твой отец не забрал свои фотографии...

Они спустились в подвальный этаж, после того как выпили растворимого кофе и погрызли сухого печенья, которое нашли в шкафу. Идея пришла в голову Люси —несмотря на жуткую боль в ноге, ей