располагались месторождения серы, так, чтобы поближе к Москве? Вот когда вспомнишь, тогда и поговорим… Хотя, стоп! Сера-то тут совершенно и не при чём! Помнишь, в химическом кружке при Дворце пионеров вы изготовляли самодельные спички? Тебе тогда было лет десять-одиннадцать. Из чего же вы делали спичечные головки? Не из серы – это точно… Вспомнил, из красного фосфора! Или – из белого? Нет, не помню… Надо к Брюсу подъехать и перебазарить! Если Яшку чем-то сильно заинтересовать, то он горы может свернуть…»

– Вот что ещё, ребятушки бравые, надо срочно сделать! – обратился Егор к своим офицерам. – Лестницы наши штурмовые совсем никуда не годятся! Разочарование сплошное… Одни длинные, другие, наоборот, короткие. А делать надо, обязательно, сборно-разборные! Чтобы можно было длину менять – по мере необходимости… Вот я вам рисую: торец вертикального бруса, здесь – паз вырезается, вот ответная часть, получается надёжный замок, здесь сверлится отверстие, сюда вставляется запорный клин… Что, не понимаете? Ладно. Есть у нас в полку плотник мастеровитый? Даже три? Просто отлично! В следующий мой приезд пусть обязательно подойдут, я им всё объясню подробно… Ладно, если меня будут искать, то я отъехал на Якиманку, в Брюсов дом, а вечером буду у боярина Тихона Стрешнева, что поставлен над снабжением воинскими.

Яков Брюс, без парика очень похожий на английского принца Гарри из двадцать первого века: нос картошкой, колючий рыжий ёжик волос на голове, – мгновенно загорелся предложенной Егором идеей, только вот совершенно не знал, что такое «фосфор».

– Ты мне по-простому объясни, что это за вещество такое! – попросил Яшка. – Каковы свойства его, в чём особенность?

Кроме истории о «собаке Баскервиллей» в голову ничего не приходило, поэтому Егор объяснил Брюсу так.

– Штуковина эта пахнет очень неприятно, а ещё она ночью или просто в темноте светится приятным светло-зелёным светом…

– А, знаю, о чём идёт речь! – перебил его Яков. – Это вещество называется «крем Брандта»! Брандт – это немец такой, химик, уже умерший. Вот он и изобрёл – лет тридцать назад – твой «фосфор». Невеликий его запас, кстати, есть в моей домашней лаборатории. Да и секрет его изготовления мне известен. Что ещё должно входить в состав для этих твоих «спичек»?

– Трудно сказать! – почесал в затылке Егор. – Может, клей какой? Должен же фосфор чем-то закрепляться на деревянных палочках? Ты уж, Яша, сам покумекай. Кто у нас, собственно, алхимик признанный? Ты или я? Ладно извини, друг, мне уже пора… Надо и коммерцией заняться немного…

В доме боярина Стрешнева его уже ждали за накрытым столом: сам хозяин – Тихон Стрешнев, Франц Лефорт и Иван Бровкин – тестюшка будущий.

– Вот все и в сборе! – поднял вверх свою оловянную чарку Лефорт. – Предлагаю тост: за встречу людей деловых, коммерческих!

Выпили, закусили – всякой разностью.

– Да, нечасто встречаемся! – притворно загрустил Бровкин. – Разъезды сплошные, торговые и государственные! Вот и Тихон наш уже уезжает через неделю…

– Куда? – так же притворно поинтересовался Егор.

– Всё туда же: в Астрахань да Черкесск, по делам продовольственным…

Помолчали.

– Предлагаю создать кумпанство коммерческое, из четырёх присутствующих здесь персон! – мягко предложил Лефорт. – Как вы, господа?

– Дык, можно! Почему и нет…

– Милое дело!

– Сладим, с нашим удовольствием! Выпить предлагаю – за это славное начинание…

Выпили.

– Деньгами скинемся – равными долями, это ясно, – промолвил Стрешнев. – А вот обязанности как разделим?

– Александр Данилович! – обратился к Егору Лефорт. – Ты у нас молодой да умный. Предлагай!

– Спасибо за доверие! – коротко поклонился генералу Егор. – Мы с вами, герр Франц, состоим при Петре Алексеевиче, а следовательно, и при казне государственной. Наша задача такая: чтобы деньги на продовольствие и фураж выделялись исправно! Иван Артемович, – уважительно подмигнул Бровкину, – всё необходимое закупает и доставляет до складов конечных. А Тихон Савельевич и сидит на тех складах: впускает только наше, но и качественное при этом!

– Совершенно верно, молодой человек! Только наше, но – качественное! – поддержал Лефорт. – Деньги надо получать только за хорошо выполненную работу!

– И чужих не пускать никого! Эта поляна богатая – только наша! – встрял Бровкин. – А какие наценки будем делать на те поставки? Какой вкладывать интерес собственный? Предлагаю: на овёс и сено – десять копеек на рубль затрат. На солонину и хлеб – двенадцать копеек на рубль. На ветчину, сбитень и водку – пятнадцать копеек…

Ещё часа три они провели в жарких спорах, обсуждая детали коммерческие…

Через трое суток, сразу после завтрака, в полк к Егору прибыл посыльный от Якова.

Егор распечатал конверт, на маленьком листке бумаги были начертаны три слова: «Спички готовы, приезжай!»

Вечером Егор прибыл в дом семейства Брюсов.

– Давай захватим по бутылочке Венгерского и посетим мою лабораторию! – радостно предложил Яшка.

Венгерское сложили в плетёную ивовую корзину, добавили туда маленький берестяной туесок с лесными орехами, по длинной винтовой лестнице спустились в мрачный подвал.

– Сперва ничего у меня не получалось: не хотел фосфор смешиваться даже с разогретым клеем – до тех пор, пока я не добавил в клей немного мелких свинцовых опилок, – рассказывал по дороге Брюс. – После длительного помешивания получилась однородная и густая буро-коричневая кашица. Я аккуратно опустил в эту массу кончик длинной и тонкой сосновой лучинки, повертел лучинку по часовой стрелке, вытащил, отложил сушиться на специальную подставку. Минут через двадцать, когда фосфорная головка застыла, я чиркнул спичкой об стенку… Сейчас сам всё увидишь! У меня там ещё с утра два десятка новых спичек выложены на просушку…

Через массивную чёрную дверь они попали в лабораторию: высокие стеллажи, забитые колбочками и бутылочками, весы – самых разных размеров и конструкций, нагревательные спиртовки, в углу – обычные слесарные тиски.

– Вот они, спички! – с гордостью указал Яков на узенький столик. – Бери, пробуй!

Егор взял со стола лучинку, один конец которой был покрыт твёрдой коричневой массой, осторожно чиркнул о ближайшую оштукатуренную стенку, на кончике лучинки охотно загорелся яркий, но достаточно неприятно пахнущий огонёк.

– Здорово ведь? – возбуждённо спросил Брюс. – Данилыч, давай откроем с тобой спичечную фабрику, а? На паях, как полагается…

– Может, и откроем! – пожал плечами Егор. – Неплохо бы и патент какой оформить в Европах… А мне этот славный состав нужен совсем для другого: кончики коротких фитилей ручных бомб тщательно пропитывать буду им…

После того, как с Венгерским было покончено, Егор предложил открыть при Преображенском полку оружейную лабораторию. Яков с радостью поддержал и эту идею:

– Разве можно хорошее оружие закупать только за границей? И своё надобно придумывать, чтобы не хуже немецкого и англицкого было… А, допустим, мы с тобой придумаем чего дельного. Где это производить? Нет ведь толковых заводов оружейных…

– Откроем, не сомневайся, братишка! – заверил приятеля чуть захмелевший Егор. – И в Туле откроем, и на Москве…

На испытания новых ручных бомб Егор (через неделю) позвал Петра, Гордона, Лефорта, фон Зоммера, Головина, Брюса, Бориса Шереметьева, да и других ещё…

Многочисленные зрители разместились на вершине пологого холма, склон которого зарос молоденькими