Олег пригляделся и разобрал на звездном фоне темный силуэт крепости. Осторожно огибая мыс, диверсанты заплыли в устье Ала-дьоги, плотно забитое драккарами. Лодьи стояли так тесно, что между их корпусами еле протиснуться можно было.

Асмуд молча тыкал пальцем в очередного диверсанта и показывал тому, куда плыть. Олега он послал в сторону Торга, а сам спустился чуток ниже, к вымолам.

Олег выдохнул воздух и тихонько подплыл к борту драккара. Схватился руками за край, подтянулся, глянул – никого! – и перелез на палубу. Драккар тихонько поскрипывал, вода плескала в борта. Олегу даже жалко стало гордый корабль – за что его жечь? Вздохнув, он откупорил горшок с нефтью и разлил ее по палубе, плеснув на скамьи, на сложенные весла. Все, полгоршка ушло… Крадучись, он прошел на корму, к которой вплотную примыкал нос соседней лодьи, и перешел на ее борт, где опорожнил горшок до конца.

Подул ветерок, и Олегу стало зябко в мокрой одежде. С берега долетели слова неизвестного языка, смех и хлюпающие звуки – свеи попивали русский мед и закусывали русским сальцем. «Чтоб вам подавиться!» – сердечно пожелал им Олег, отыскивая дорогу на третий корабль. Сами свеи облегчили ему путь – уложили сходни на оба борта. Олег на цыпочках перешел и обнаружил пьяного викинга. Викинг вставал, ворча себе под нос. Олег присел в тень, отбрасываемую высоким штевнем, и нащупал на поясе нож – это было все его оружие. Меч пришлось оставить в лагере, ибо плавать с пятью килограммами стали как-то несподручно.

Викинг, громко сопя, расстегнул штаны и встал на кромку борта, здорово удерживая равновесие. Эге, не такой уж он и пьяный… Что ж делать?

Зажурчала мощная струя, и сопение сменилось довольным покряхтыванием. Решение само пришло к Олегу. Отставив горшок, он резко шагнул к викингу, мгновенно спустил с него порты и двинул локтем, сбивая с ног. Стреноженный викинг грохнулся на палубу – вся лодья загудела.

– Один ок Фригг! – выругался свей и захрипел, прерванный лезвием Олегова ножа.

С дальней лодьи крикнули что-то вопросительное, и голос Асмуда совсем рядом прогнусавил что-то успокоительное на свейском. С неслышным плеском голова хевдинга появилась над бортом. Лодья качнулась.

– Что за дела?! – прошипел хевдинг.

Олег молча указал на пришибленного викинга. Асмуд кивнул и сказал:

– Выливай, что осталось, и дуй отсюда! Будем поджигать!

– Горшочек с угольками у Веремуда, – напомнил Олег.

– А я придумал другой способ! – оскалился Асмуд. И растворился в реке.

Олег послушно разлил нефть и вернулся в воду – так было теплей. А на берегу возникла широкая фигура Асмуда. Силуэт хевдинга заслонил собой костер, вокруг которого грелись часовые. Они задали хевдингу какой-то вопрос и протянули жбанчик.

– Оль? – спросил Асмуд, интересуясь, не пиво ли внутри, и свеи загалдели утвердительно.

Изрядно отпив, Асмуд передал жбанчик и потянулся к костру. И только сейчас перепившиеся свеи заметили мокрую одежду хевдинга. Один из сидевших у костра попытался привстать и напоролся на нож. А хевдинг выхватил горящие головни и махом, с разворота, швырнул их на лодьи. Головни, разгоревшись в полете, упали на палубы, умащенные нефтью, и полыхнуло большое пламя. Вдалеке, у левого берега Ала- дьоги, тоже заблистали отсветы огня – Веремуд раздувал угольки. Пламя вспыхнуло и занялось, перекидываясь на соседние лодьи.

А хевдинг тем временем, побив ногами пьяных свеев, схватил еще парочку головней и отбежал в сторонку, целясь в драккары, политые Олдамой и Каницаром.

– Олег! – крикнул он. – Уплывай!

– А ты?!

– Да щас я…

Асмуд добежал до следующего костра и столкнулся с часовыми. Протрезвевшие свеи нацелились проткнуть копьями наглого варяга, да не тут-то было – Асмуд ухватился за прянувшие в него копья, вырвал их, перевернул и воткнул в противников. Затем быстро разметал костер, разбрасывая по лодьям горящие сучья. Пару раз прием не сработал, но, уж если раскаленные угли соприкасались с нефтью, тут же вспыхивал огонь, растекался по палубе, забираясь на скамьи, влезая на мачты, добираясь до скаток парусов.

Огромными скачками Асмуд добежал до вымола, подхватил с земли оставленный мех и прыгнул в воду.

А на берегу началась паника. Изрядно выпившие свеи бестолково носились по пристани, сталкиваясь друг с другом, спотыкаясь и падая. Пробудился лагерь, целая толпа с факелами и оружием побежала с пригорка. Но что она могла сделать? Ночи больше не было! Огромный костер полыхал меж берегов Ала- дьоги, десятки лодий, зажженных первыми, горели от носа до кормы, подпаливая соседние и выбрасывая тучи палящих искр. Вот на одном из драккаров перегорели штаги, удерживавшие мачту с реем, и рангоут рухнул на ближайшую лодью, с грохотом пробивая доски палубы ноком рея. Вспыхнул и этот корабль… Орущие свеи попытались увести хоть часть лодий, но горло Ала-дьоги было забито напрочь, огонь распространился от берега до берега, ярко освещая скученные драккары, остававшиеся на плаву последние минуты. Пламя гудело и ревело, словно сам бог огня радовался новому пожару, возожженному как месть за гибель города.

Свет пожара был настолько ярок, что Олег поневоле щурил глаза.

– Отплывайте! – раздался сердитый голос Асмуда. – Что встали?! Вас же с берега видать!

В подтверждение этому в воду булькнула стрела, за ней другая.

– Быстро отсюда!

Диверсанты живо погребли прочь, часто оглядываясь на разожженный ими пламень. Сосновый бор на другом берегу Олкоги отсвечивал стволами, крепость четко выделялась на фоне красно-оранжевого зарева,