– На чем биться будете? – спросил Рюрик.

Пирагаст подбородком указала на Олега:

– Он вызван мною, пусть и выбирает!

– На мечах, – спокойно выговорил Олег.

Волнение не покидало его, но подутихло, спряталось, как жар в золу.

– Три щита каждому! – распорядился Рюрик. – И щитоносцев себе пусть выберут!

– Нет! – рубанул Олег. – Без щитов!

– И без броней? – прищурился рейкс.

– Ладно, – сказал Олег, – кольчуги – пусть, но без шлемов!

Толпа загудела одобрительно. Пирагаст поглядел на Олега с удивлением, он не ожидал подобного безрассудства.

– Кольчуги сюда!

Гридни-стражники притащили два комплекта. Олег натянул на себя подкольчужную рубаху из грубого холста, подбитую паклей и простеганную суровыми нитками, застегнул на деревянные пуговицы. Двое молодых помогли Олегу вздеть кольчугу и затянули боевой пояс. Кольчуга, длинная, как платье, почти достигала колен, а рукава прятали запястья. Сплетенье стальных колечек тяжело осело на плечи. Олег закинул ножны за спину, стянул поданную перевязь, застегнул пряжку на груди.

– Готовы? – грянул Рюрик, как главный судья турнира.

– Готов, – выцедил Олег.

– Всегда! – ухмыльнулся Пирагаст.

– Каков будет уговор? – спросил Рюрик. – Бой до первой крови?

– Бой насмерть! – крикнул Пирагаст.

Рюрик молча глянул на Олега.

– Если ему так не терпится умереть, – усмехнулся Олег, – то пожалуйста!

Людям ответ понравился, Пирагаст пошел пятнами, а что творилось на душе у Олега, не знал никто, кроме его самого. А ему было паршиво.

– Начинаем! – крикнул Рюрик и подал знак гридням. Те заколотили мечами о щиты. Вапнатак – так это называется.

– Вызванный на поединок делает первый выпад! – объявил рейкс.

Олег похолодел. Сделав несколько шагов навстречу Пирагасту, он потянулся к рукояти катаны, выглядывавшей из-за его правого плеча. Пирагаст, глумливо усмехаясь, приблизился, нежно поглаживая ладонью рукоятку хазарского меча, предка сабли. Что произошло дальше, заметили лишь самые наблюдательные из воинов.

Олег выхватил меч, катана описала короткую дугу и отсекла Пирагасту левое ухо. Клинок замер в нескольких пальцах от шеи «морского брата», и лишь теперь последний сын Онева отбил меч. Но не лязг ударил в уши – музыкальный звон поплыл над замершей толпой. Люди увидели мало – как отрубленное ухо пало на землю, словно дубовый листок, – и заорали, засвистели, приветствуя такое начало. И только опытные воины переглянулись, улыбаясь с пониманием. Какая злая насмешка! Вызванный на поединок мог подрубить шею Пирагаста и кончить бой одним ударом, а он играет, он выказывает свое презрение! Понял это и сам Пирагаст. Впервые в нем закопошились сомнения, но лютая злость затмила доводы разума.

– Ты!.. – завопил он, давясь слюною.

– Я, – согласился Олег. – Да ты не беспокойся, поболит и перестанет!

– Убью! – выдохнул Пирагаст и кинулся на Олега, сжав рукоятку меча так, что пальцы побелели. А Сухов, наоборот, сбросил напряжение. Он вспомнил наставления своего тренера, Канда-сэнсэя. Тот всегда говорил: «Отрешись от земного. Не бойся. Не думай о том, как ты выглядишь со стороны. Веди меч!»

Олег улыбнулся и повел катану. Отбив яростную атаку Пирагаста, он нанес подрезающий удар с обходом вокруг противника.

– Посмотри на землю… урод! – говорил он отрывисто. – Сюда… я тебя… уложу! Сюда… впитается… твоя вонючая кровь!

А капли уже падали, они скатывались с головы Пирагаста, истекая из обрубка ушной раковины, капали из глубокого пореза на бедре. Олег проговаривал оскорбительные вещи, но вера в свою победу еще не народилась в нем, только надежда зачалась. Надежда на то, что самурайские приемы дадут ему хоть какое-то преимущество перед этим опытным рубакой.

– Бей! Коли его! – выкрикивали из толпы.

– Так его! Во!

– Да куды ж ты!..

– Ага!

– Есть!

Тяжелая сабля так и мелькала в руке Пирагаста, блистая вверх, вниз, наискосок. Катана звенела на все лады. Олег отшиб саблю с линии атаки, сделал короткий приставной шаг и нанес три вертикальных удара подряд, три за один удар сердца. И отшагнул.

Пирагаст стоял, выпучив глаза и слегка покачиваясь. Сабля его медленно опускалась, пока не уперлась острием в землю, и только тогда мертвое тело Пирагаста рухнуло в пыль. Череп, перерубленный катаной,