Франсес прикрыла свою обнаженную грудь.
— Миленькие девушки, закончившие лицеи в небольших городках. Надеюсь, они получили работу в офисах, которую искали.
— Речь о работе не только в офисах. А чаще на диване в комнате по соседству. — Я показал ей на несколько поляроидных снимков, стоявших в ряд у чернильного прибора. На одном из них дородная блондинка в вечернем, сильно декольтированном платье нагнулась к камере; пародируя женщину-вамп, она сложила губы бантиком. На другом снимке темноволосая обнаженная девочка-подросток сидела на кромке бассейна так, чтобы были видны очертания ее маленьких грудей.
— Хорошенькая, да? — Франсес разглядывала миниатюрное изображение. — Младший клерк?
— Хотелось бы думать. Странно, что такие фотографии отправляют директору по кадрам.
— Все зависит от того, на какую работу Ольге требовались девушки. — Франсес, взяв меня за руку, провела моей ладонью по своему соску. — Она тебе нравится?
— Ольга Карлотти? Очень привлекательна — лицом плавает в собственных мозгах на столе.
— Я говорю о младшем клерке.
— Нравится? Да. Только маловата еще. Лет четырнадцать-пятнадцать?..
— Кому какое дело? Она напоминает мне Джейн.
— Брось ты… — Я уставился взглядом в черноту ночи между двумя многоквартирными домами. В Марина-Бе-дез-Анж логика и реальность прогибались согласно теории относительности, искривлявшей здесь не только пространство и время. — Джейн двадцать восемь.
— Но у нее фигурка девочки-подростка. Я сама почти торчу от нее.
— Симона Делаж тебя уже опередила. Джейн нашла себе старшую подружку — ей всегда была нужна такая, чтобы можно было смотреть на нее снизу вверх.
— Но сексом-то вы с ней еще занимаетесь?
— Мы живем в доме, принадлежащем компании. Думаю, там это не разрешается.
— Поэтому-то я и переехала сюда. Она тебе не изменяет?
— Нет, насколько я знаю. За месяц до нашей женитьбы у нее была интрижка с одним хирургом из больницы Гая. Меня это потрясло, но Джейн со всем прекрасно разобралась. Она мне сказала, что незаконченное приключение для невест дело привычное…
— Давай не будем говорить о Джейн. — Франсес провела пальцем по шрамам у меня на ноге, словно намереваясь изменить их рисунок. — Она будет спать, когда я тебя привезу?
— Скорее всего. Сон у нее глубокий.
— После которого остаются следы от уколов? — Франсес взяла у меня стакан и поднялась. — Идем в постель, у нас у самих незаконченное приключение…
Я направился за ней в спальню; она заскочила в ванную, а я остановился у книжной полки. Там стоял целый ряд книг по французскому имущественному праву и экземпляр «Алисы в Зазеркалье». Переворачивая захватанные страницы и улыбаясь иллюстрациям Тениеля, я вдруг понял, что мне впервые попался читаный экземпляр книги из библиотеки Гринвуда.
Я лежал рядом с Франсес, восхищаясь ее распростертой ничком фигурой, отражающейся в зеркале над головой. Она словно бы парила в темном небе — нимфа из потолочной росписи в стиле барокко, уснувшая на пролетавшем облачке. Закинув руки за голову, она разглядывала свое отражение, а я принялся ласкать пальцами впадинки у нее под мышками — сладострастные кратеры на гладкой коже, струящейся до бедер. Ее тело все еще ждало меня. Крепость моих чувств осаждали и маленький шрамик под подбородком, и торчащий правый сосок, словно живущий собственной жизнью, и сильная грудная клетка, и светлый лобок.
Она повернулась ко мне, решив изменить тактику. Ее рука обхватила мой член, пальцы принялись ощупывать его основание, взвешивать яички — как скотница, приценивающаяся к пожилому быку- производителю.
— Ты все еще напряжен, Пол. Подумай об этом налете. Если зеркало тебе мешает, я выключу свет.
— Оставь. Так я могу смотреть на вас двоих.
— Дэвиду это нравилось. Он спрашивал, кто из нас — настоящая… Философия в будуаре. Зеркало — это его идея.
— Дэвида? — Мои пальцы замерли, оказавшись на заливном лугу между ее ног. — Я проникаюсь к нему уважением.
— Он, случалось, сам себе удивлялся. И от тебя я хочу того же. Я хочу, чтобы ты шокировал себя.
— А как насчет тебя, Франсес? Что тебя шокирует?
— Ничто, связанное с сексом, не может шокировать женщину. По крайней мере, ничто в сексе с мужчиной. Мы же после вас чистим себя — как эти метельщицы, идущие за коронационной каретой. — Она поцеловала меня в губы, интересуясь их вкусом, потом попробовала на вкус мой по-прежнему вялый член, покачала головой, как примерный школьник, получивший трудное домашнее задание. — Давай-ка сосредоточимся на тебе. Откроем несколько дверок. Это ограбление подействовало на тебя возбуждающе. Какие есть другие возбуждающие средства?
— А ты найди. Поворачивай ключик.
— Хорошо… Хочешь меня побить? — Она легла на живот, через плечо кинула взгляд на свое отражение в зеркале и шлепнула себя по округлой ягодице. — У меня чудный крестец. Дэвид говорил, что лупить по нему — одно удовольствие. На столике у кровати лежит поясок от халата.
— Франсес… — Я погладил ее белую кожу, радуясь тому, что на ней нет следов побоев. — Меньше всего мне хочется делать тебе больно.
— Может, хочешь меня связать? Мы пойдем в ванную, ты привяжешь мои руки к краникам биде и отдрючишь меня в зад. Некоторые любят трахаться в ванной. Крещение и грехов отпущение. Ну, как?
— Это не для меня. У меня нет религиозной жилки. Франсес, извини… оно еще вернется.
— Оно никуда не уходило. — Она улеглась рядом со мной, на ее груди поблескивала влага с моих губ. Говорила она тихим, но уверенным голосом. — Мы расслабляемся, так что можешь ни о чем не волноваться. А как насчет воровства? Ты ведь занимался этим мальчишкой. А эти избиения в армии — они тебя возбуждали? Вспомни про свой первый самостоятельный полет и эту могучую эрекцию в кабине. Может, хочешь посмотреть, как меня трахает кто-нибудь другой? Нет, для этого, пожалуй, еще рано. Мы подождем, пока ты не захочешь меня сильнее. Может, хочешь посмотреть, как трахают Джейн? Любой муж мечтает об этом. Ну вот, ты уже просыпаешься. Представь, как ее трахает Гальдер или Ален Делаж. Трахаясь с кем-то другим, она снова становится для тебя чужой, чужой и более привлекательной. Между ними происходят такие вещи, о которых ты никогда не узнаешь. Не какие-то там запахи в ванной и простыни, перепачканные твоей спермой. Между вами — чье-то чужое семя… да, тебе это нравится. А хочешь, я пописаю или покакаю на тебя? Маленький теплый душик?
— Франсес, дорогая… — Я ухватился за ее груди, она присела на корточки надо мной, и я почувствовал теплую мочу на своих ногах, куда как горячее, чем я предполагал, когда держал ее холодные руки. Летучий запах, сладковатый и пряный, поднялся от ее лона. — Франсес, брось…
— Нет, мы это не бросим. — Она сдула влажные волосы с глаз. — Пусть тебя унесет воображение… ты на запретном берегу, там есть темные заводи. Мы найдем дверку, особенную…
Она замолчала и разочарованно посмотрела на мой дряблый член, потом вскочила с кровати и ринулась в ванную.
— Не двигайся. Я сейчас.
— Франсес, пожалуйста, только без говна.
— Никакого говна, успокойся.
Когда дверь закрылась, я услышал, как она возится в корзине для грязного белья. Я отодвинулся в сторону от мокрого пятна. За окнами криво маршировали сквозь ночь дома Марина-Бе-дез-Анж. Я разочаровал Франсес, пусть она и принимала мою несостоятельность благосклонно. Где-то тут поблизости по-прежнему витала Джейн, но ее образ становился все более расплывчатым. Моя чувственная реакция на ограбление в Фонде Кардена, казалось, оправдывала измену. Полный случайностей мир, как и всегда, менял
