восторг! Если знал, что у Хелены такой папочка — тут же приехал бы в гости на неопределенный срок.

Роберт наклонил голову, снял тяжёлую золотую корону, — я заметил блеснувшую на его висках седину, — протёр подолом мантии и водрузил обратно на голову.

— Так мы сами пока не знаем, что делать. Этот остроухий гад, — из рядов эльфов раздалось гневное шипение, — ушёл в другой мир. И даже не вперёд ногами!

— Это-то как раз не проблема. Вы мне нить его перемещения дайте — я портал открою. А после того, как книгу найдём, обратно сюда перемещу. Только чур, я в команде! И вообще, это можно обсудить в приватной обстановке? — Я с отвращением покосился на набившийся в зал народ и покачал головой. — Заключим перемирие, торговые договора, условия моей помощи вам. Идёт?

— Нет!!! — О, свершилось!

Это, наконец, Архиепископ соизволил выйти из состояния шока. Я уж начал опасаться, что болезный так и останется сидеть до конца своих дней памятником самому себе (давно понял, что с любимыми фразами надо завязывать, а то никакого парка не хватит все эти статуи расставлять). Ну, или его Кондратий хватит — последнее, да простят мне это, было куда как предпочтительнее. Мелкая продажная душонка! Не люблю таких людей. В прошлом ревностный фанатик, в настоящем реалист с холодным расчётливым разумом человека, верящего только в деньги и власть.

Высокий тощий старикашка с удивительно холодными тёмными глазами подпрыгнул на месте, вскочил на ноги и начал совершенно непочтительно тыкать в меня крестом.

— Ваше Императорское величество, как вы можете разговаривать с этим отродьем Тьмы? Он собирается вас убить! Его намеренья корыстны, а помыслы черны, как тот Мрак, из которого он был создан! У него нет ни души, ни совести! — Видимо, поняв, что креста я не боюсь, Архиепископ выхватил из рук у подоспевшего монашка — чем-то похоже на Радека — кубок со святой водой и плеснул её мне в лицо.

В зале воцарилась тишина.

— Кхм… — откашлялся я и аккуратно промокнул лоб извлечённым из воздуха платком. Нужно было как-то разрядить обстановку, ибо братья монахи — телохранители Архиепископа под два метра роста метр в плечах, — уже собирались кинуться на меня. Император открыл рот, чтобы крикнуть страже, которая должна была скрутить монахов. Рыцари повыхватывали мечи, а дамы замерли в предвкушении момента, когда можно будет картинно упасть в обморок.

— Кхм… — повторил я. — Н-да, похоже, душ мне сегодня не понадобится, — постарался сказать я как можно веселее и улыбнулся. На самом деле кожу очень неприятно жгло. Святая вода оказалась слишком концентрированной и подействовала даже на меня. На секунду представив, что бы случилось с Лин, будь она на моём месте, или Герионом — ведь он обязательно кинулся бы меня защищать, я с трудом подавил желание немедленно расправиться со старикашкой.

Давно не испытывал такого сильного гнева и почти слепой ненависти. Хотелось убить как можно более жестоко, заставив почувствовать истинную боль. Хм… помотав головой, я с некой долей страха отметил, что всё-таки слияние компенсировало не все мои негативный стороны. До этого мне всё казалось куда более простым, весёлым. Опасности ассоциировались с приключениями, а боль уходила на задний план — ведь была не смертельной. Так же, как я игнорировал оскорбления, намёки и смешки, позволяя подданным подшучивать, как им угодно. Первые дни я не замечал этого, но теперь почувствовал, что свет сестры вымывается изнутри меня, тьмой.

Чёрт… неужели опять не получилось?

Однако надо сказать что-то ещё. Напряжение по-прежнему витает в воздухе.

— Многоуважаемый не-знаю-как-вас-там Архиепископ. На меня это не действует. Всё равно, что мёртвому пригрозить смертной казнью. Так что… — тут я эффектным движением испарил капли святой воды, высушив намокшие волосы и убрав с кожи это ужасное жжение, — придумайте что-нибудь более действенное. Костёр, топор, яд не предлагать — увы, не действует. Я не собираюсь никого, кроме Ририэля убивать. Если вы этого не поняли, могу поздравить — вы идиот, — поставил я диагноз и снова повернулся к Роберту.

Император усмехнулся и, кивнув головой, словно в благодарность за то, что я никого не убил, обратился к Архиепископу.

— Мой друг, — с мягким упрёком в голосе начал он, — его светлость Габриэль прав. Если бы он хотел кого-нибудь убить — не стал бы разыгрывать этот спектакль. Вам уже несколько раз невзначай были продемонстрированы возможности нашего соседа. И если продолжите так непочтительно обращаться с гостем, за вашу жизнь я и ломанной медной монетки не дам, а просто отойду в сторону. К тому же, учитывая вашу грубость и методы, не удивительно, что вы под каждым действием оппонентов подозреваете покушение — я бы, например, подобного оскорбления не простил. — Тут Роберт повернулся ко мне. — Браво, Габриэль! У вас потрясающая выдержка!

— Было время её натренировать, — тихо хмыкнул я.

Архиепископ перевёл взгляд с Императора на меня и обратно, и, видимо, решил прибегнуть к радикальному методу убеждения.

— В таком случае, ваше императорское величество, я покидаю совет. Истинный слуга Светлого Князя не стал бы терпеть присутствие отродья Тьмы. Так и я не намерен находиться в подобном обществе.

— Вообще-то, Княгини, — вежливо поправил я. — Габриэль не любит, когда её принимают за парня. — В зале послышался удивленный шёпот.

— Ложь!!! — теперь Архиепископ решил поиграть в «верю — не верю».

— Ну да. Если бы у меня был брат, а не сестра, я бы узнал это первым. К тому же против физиологии не пойдёшь. И вообще, уважаемый, вы тут, кажется, уходить решили? Общественность вроде не против. А дела семейные я буду обсуждать с теми лицами, кому доверяю.

— И Знак свой оставьте, — добавил Император, — в случае вашего ухода вы не сможете занимать столь высокий пост, который накладывает некие обязательства, которые вы, похоже, исполнять более не хотите.

Похоже, старичок переоценил любовь народа к своей персоне. Почти на всех лицах в моём поле зрения была написана радость. На остальных равнодушие. Не дождавшись нужной реакции, Архиепископ заскрежетал зубами — даже мне стало жутко — но был вынужден снять большой массивный медальон с шеи и театральным движением бросил его под ноги Роберту. После чего удалился из зала, громко хлопнув дверью.

Алир поаплодировал мне со своего места.

— Итак, — Император чуть-чуть нахмурился, рассматривая медальон, явно решая, чью кандидатуру выдвинуть для этой непростой работы. — Кажется, вы хотели обговорить все детали в приватной обстановке? Пройдёмте. — Поднявшись с места, он кивнул так же поспешившим лордам и леди. — Господа, дамы, думаю, проблема в скором времени разрешится. Если вы хотите услышать результат переговоров — можете подождать. Я прикажу, чтобы вам накрыли столы. Прошу вас, ваша светлость, пройдёмте.

Я кивнул Императору, показал Алиру большой палец, мол, всё будет прекрасно, и попытался улыбнуться Анабель, но натолкнулся на холодную ярость — не знаю, как ещё описать то чувство, что читалось в глазах моего ушастого чуда. Под конец, выходя из зала, я столкнулся с Хеленой, Элли при ней не было, — видимо, он решил осмотреть местные достопримечательности. Улыбнувшись девушке самой обольстительной из своих улыбок, я сделал изящный поклон:

— Моя принцесса, вы прекрасны, — и коснулся её руки легким поцелуем.

Светские львицы хором вздохнули, пытаясь скрыть зависть. Кавалеры заухмылялись, правильно расшифровав мою улыбку. Алир вытаращил от удивления глазища на пол-лица, а Анабель снова отвернулась. Император только фыркнул, а Хелена смущенно покраснела, но поспешила выпутать свою узкую ладонь из захвата моих пальцев.

— Габриэль, это не смешно! — рассерженной кошкой прошипела она, так чтобы услышал только я.

Я извинился, скорчив умильную физиономию, — ну, кто же откажется от такой игры? — и прошёл вслед за Робертом.

Петлять по коридорам долго не пришлось, уже за следующим поворотом лакей, одетый в золочёный камзол, распахнул перед его Императорским величеством неприметную темную дверь.

Следуя этикету, Роберт первым пустил меня и, наказав лакею никого не впускать, зашел следом.