- Ты была на Каллосе. Эта информация находится в твоем файле. Ты знаешь то, на что это походит - следовать письменным приказам.
Она поморщилась.
- И?
- И мне нужет кто-то, чтобы вести корабль.
- Мы оба знаем, что это не так.
Он отвернулся, и и на этот раз она задержала его.
- Того, где я была никогда не было в моем файле.
Его горло сжалось настолько туго, что он боялся, что он не сможет говорить вообще. Он не мог встретиться с ней глазами. Разочарование разрушенной радежды в них было слишком остро.
И слишком близко к тому, что он чувствовал в его собственном сердце.
Она отпустила его и пошла к выходу, но на пороге она повернулась.
- Я не знаю, кто - или какой - ты на самом деле, - сказала она. - Может быть, я никогда не буду этого знать. Но когда-нибудь скоро ты решишь судьбу восстания, а не твой Учитель. Это - кое-что, чего он не может. Он далек от тебя. И когда вы столкнетесь, в тот момент вспомни, что я также была вынуждена оставить позади все, что я когда-либо знала. Пожалуйста, - сказала она, - не заставляй меня оставить другую жизнь.
С этим словами она оставила его полным расстройства и неуверенности в себе, уставившимся на одежду, которую он достал, и со сжатыми кулаками.
Однажды, вспомнил он, она подошла слишком близко к нему, и он не принял этого. Теперь же было слишком поздно. Они испытывали чувства друг к другу, что он не мог отрицать - и теперь она знала правду о нем и его продолжающемся заговоре с Дартом Вейдером. Он должен был убить ее немедленно, чтобы не пострадал план. И в этом не было никаких сомнений.
Но он не мог этого сделать, и, как ни странно, он доверял ей, что она не проговорится Кота. Это означало бы его смерть, и он был уверен, что она не тоже не хотела этого.
Он надеялся, что она будет радоваться, если узнает, что могла бы воссоединиться с Империей и снова работать в военном флоте. Наивно было теперь, понял он, предполагать, что она сможет забыть все, что случилось начиная с ее пленения. Она путешествовала с Koтa слишком долго, пряча свое собственное негодование. Она даже попробовала поговорить с ним об этом однажды, а он оттолкнул ее. Если бы он слушал, то возможно он знал бы ее лучше.
Изменило бы это что-нибудь, было другим вопросом. Действительно, предположил он, план был невыполним. Именно его продолжающийся союз с Вейдером и был проблемой. Как она могла быть тесно сосуществовать с человеком, который заключил ее в тюрьму безо всяких причин, так долго?
Однако, это было теперь покрыто мраком. У него не было никакого выбора, кроме как продолжать осуществлять план, чтобы отомстить Императору. Потом он исправил бы отношения с ней. Если бы они могли сотрудничать до тех пор, было бы хорошо. Это было всем, что они должны были сделать. Но он ненавидел бы это. Он думал о себе, как о Мэрис Бруд: как о находившемся в противоречии раненном существе, имеющем нгемного надежды и немного перспектив.
Он скользнул в одежду и капюшон, принимая облик рыцаря-джедая с отрешенностью и тяжелым сердцем.
Глава 28
СНОВА РАКСУС ПРАЙМ.
Юноне казалось, что она спускается по кругу или спирали. Она думала, что ее ситуация усложнилась до предела в последний раз, но все, о чем тогда приходилось заботиться - это Каллос и ее отец. Она едва вырвалась из-под имперской стражи и начала новую жизнь в бегах. А теперь - это предательство Старкиллера…
Она поймала себя, думающей об этом, и сердито приказала себе остановиться. Это не было предательством. Он даже не лгал ей. Он только позволял ей полагать, что когда он говорил о мести Императору, он подразумевал и Вейдера, и Империю в целом. Он позволил ей полагать, что весь его разговор о восстании был подлинным, не уловкой на пути следования к его собственным целям. И она поверила этому, как хороший пилот, которым она должна была быть. Как слуга, поскольку она была под властью Вейдера и оставалась при ученике Вейдера. У нее не было никого, кто мог бы непосредственно обвинить в ее наивности.
Этого не было, как будто она заслужила чего-нибудь еще. Она слишком много доверяла ему и позволяла ему делать все, о чем он думал. Она не давила на него, чтобы он рассказал ей, как он пережил предательство Вейдера - теперь было очевидно, когда сам Вейдр пощадил его исключительно с этой целью. Как получил и ее - имперского капитана, который когда-то командовал целыми эскадрильяами пилотов, некоторые из которых были лучшими в Империи. Как легко была опусмтошена ее измученная душа? Это казалось ей невероятным.
Ей хотелось плакать от мысли, как глубоко она выдала себя. Она не была вассалом, заложником в чьей-то большой игре. Она была человеком, талантливым человеком со своими амбициями. Кем она была теперь?
Если бы она не находилась непосредственно рядом с другими предателями… то Koтa не мог бы догадаться о ее настроении. Она была молчалива, начиная с ее конфронтации со Старкиллером, а ее концентрация отключена. Она проверила данные о заключительном скачке трижды в поисках ошибок, чтобы не пополнить список погибших из-за ошибок в расчетах. Она даже огрызнулась на ПРОКСИ, когда он предложил самому сделать это для нее. Умственные способности дроида не могли принести ничего, кроме неприятностей! В его арсенале были списки, задачи распределения по приоритетам и повиновение приказам, и никаких вопросов, которые возникают.
Когда она поймала себя на том, что завидует ему, и знала, что это плохо.
- ПРОКСИ, - сказал она, - пойди, скажи своему хозяину, что мы почти прибыли.
- Оденьте плащ, - сказала она, как только вид гиперпространства через обзорный экран, сменился темно-коричнево-зеленым пунктом их назначения, его линии магнитного поля были захламлены, как всегда.
- Привет тебе, Раксус Прайм, мусорная яма галактики. Рада видеть тебя снова.
