– Здесь все продавали. Другого выхода не было. Эти места теперь входят в национальный парк. Может, это и смешно, учитывая, как давно все это было, но здесь во мне всегда просыпаются семейные чувства.

Порыв ветра сорвал с деревьев листья и развеял их по дороге. Один упал на капот, покрутился на нем и исчез.

– Здесь что-то прохладно, – сказал Коул. – Может, хочешь поесть в машине?

– Ты оставляешь решение за мной?

– Все, как договаривались, – усмехнулся Коул.

– Тогда будем есть на воздухе. Разворачивая сандвич, Холли вдруг сказала:

– Жалко, что ты не захватил с собой гитару.

– Уезжая утром из дому, я, честно говоря, не собирался петь тебе серенады. – Он закрыл сумку, сунул ее себе под голову вместо подушки. Насчет холода он ошибся. Ветер был теплым, каким бывает в бабье лето.

Холли уселась поудобнее, прислонилась спиной к дереву.

– Лерой считает, что у тебя есть талант. Говорит, что, если тобой правильно заняться, может выйти толк.

– Когда он это сказал?

– Вчера вечером. Ему очень понравились твои новые песни.

Она имела в виду те, которые ему прислал Рэнди. Он не решался петь их перед публикой, поскольку контракта с композитором еще не подписал, но Рэнди его убедил, сказав, что договоренность уже есть.

– Мне они тоже нравятся, – сказал он.

– Я смотрела на зал. Знаешь, люди даже есть переставали, когда тебя слушали.

Он повернулся на бок и посмотрел на нее.

– Пожалуй, на большее и рассчитывать нельзя.

– Это твои песни? Ты их сочинил?

– Если бы... Мой брат свел меня с одним парнем.

– А твой брат тоже певец?

Здесь надо было быть предельно осторожным. Пора было менять тему.

– Расскажи мне про Троя.

– Я уже рассказала тебе все.

– Ты его любила? Вопрос был ей неприятен.

– Думала, что любила.

– А теперь? – настаивал он.

– Я была так одинока, а он...

– Он был тем, к кому можно прислониться.

– Ты говоришь так, будто был рядом, – сказала она осторожно.

– Знакомое чувство, – признался он.

– Это меня и пугает, Нил.

– Понимаю. Меня это тоже пугает.

Но у него-то дело было в другом. В своих чувствах к ней он не сомневался, но вот насчет Холли... Ее чувства так же сильны? Не расстанется ли она с ним, когда узнает правду?

Она улыбнулась каким-то своим мыслям, прижала руку к животу и сказала:

– Кажется, время отдыха закончилось. Коул, завороженный выражением ее лица, не сводил с нее глаз. Он пытался представить, что она чувствует. Как это, когда в тебе зарождается другая жизнь?

Она подняла глаза и заметила его взгляд.

– Иди сюда, – сказала она. Он пододвинулся, и она положила его ладонь себе на живот.

– Я не могу...

– Подожди минутку. Он же не джигу танцует.

– А ты расстроишься, если это будет девочка?

Она блаженно улыбнулась:

– Мне вчера приснилось, что я родила девочку, а она со мной до пяти лет не разговаривала. Обиделась за то, что я девять месяцев называла ее мальчиком. Представляешь?

Он пытался сосредоточиться на движениях ребенка, а не на том, чего ему действительно хотелось.

– Я отложил деньги на ультразвук. Но, если захочешь, ты можешь использовать их на что-нибудь другое, – поспешил добавить он.