умоляющим и страшным. – Ты же у меня хороший мальчик, Димми! Прошу тебя! Мне страшно! Не гони меня отсюда, Димми! Ну, пожалуйста!

Это не моя мать!

– Там, снаружи, нет ничего! Только темнота, Димми! Мне будет так одиноко! – Голос ее дрожал от слез.

– Ты не моя мать, – прошептал Каррас.

– Димми, прошу тебя!

– Ты не моя...

– О, ради Бога, Каррас!

Это уже был Дэннингс.

– Послушай, нехорошо гнать нас отсюда! В самом деле! То есть, что касается меня, я здесь нахожусь по справедливости. Сучка! Она отняла у меня тело, и мне кажется, что я по праву остался здесь, как ты думаешь? О, ради Христа, Каррас, посмотри на меня, а? Посмотри же! Мне не очень-то часто удается поговорить. Ну, оглянись на меня!

Дэмьен завороженно поднял глаза.

– Ну вот, так-то лучше. Послушай, она же меня убила! Не наш хозяин, Каррас, а она! Это точно! – Существо усердно затрясло головой. – Она! Я занимался своими делами возле бара, и мне вдруг послышалось, что кто-то стонет. Наверху. Я должен был посмотреть, что там ее беспокоило. Ну, я пошел к ней наверх, и эта стерва, представь себе, схватила меня за горло! Боже, никогда в своей жизни я не видел такой силы! Она начала орать, что я как-то надул ее мамашу, и что она развелась из-за меня, и еще что-то в том же роде. Я уж точно и не помню. Но уверяю тебя, милый мой, что это она выкинула меня из проклятого окна. – Голос осекся и продолжал уже фальцетом: – Она убила меня! И теперь ты считаешь, что это честно – выгонять меня отсюда? Послушай, Каррас, ну-ка ответь! Ты считаешь, это честно? А?

Каррас сглотнул.

– Да или нет? – настаивал голос. – Честно?

– Каким образом... шея оказалась свернутой? – через силу выдавил из себя Каррас.

Дэннингс осторожно огляделся.

– Ну, это чистая случайность... Я ведь ударился о ступени, понимаешь... так что это случайность.

У Карраса пересохло в горле. Сердце бешено стучало. Он поднял руку Реганы и растерянно посмотрел на часы.

Снова появилась его мать:

– Димми, прошу тебя! Не оставляй меня одну! Если бы ты стал не священником, а доктором, мы жили бы в красивом доме, таком хорошем, Димми, без тараканов, я не осталась бы одна-одинешенька в квартире... И тогда...

В отчаянии он пытался не слушать, но голос молил:

– Димми, пожалуйста!

– Ты не моя мать...

– Боишься посмотреть правде в глаза, тварь вонючая? – Теперь появился бес. – Веришь тому, что говорит Мэррин? Веришь, что он святой и хороший? Нет, он не такой! Он гордец, и недостоин уважения! Я докажу тебе, Каррас! Я докажу это, убив поросенка!

Каррас открыл глаза, но все еще не осмеливался повернуть голову.

– Да, она умрет, и ваш Бог не спасет ее, Каррас! И ты не спасешь ее! Она умрет из-за его высокомерия и твоего невежества! Сапожник! Не надо было давать ей либриум!

Каррас обернулся и посмотрел в эти сверкающие победой глаза.

– Пощупай пульс! – усмехнулся бес. – Ну, Каррас!

Пощупай пульс!

Каррас все еще держал Регану за руку и озабоченно хмурился. Пульс был частый и...

– Слабый? – засмеялся бес. – Ах, да! Но это ерунда. Пока что ерунда.

Каррас взял свой чемоданчик и достал стетоскоп. Бес закричал:

– Послушай ее, Каррас! Хорошенько!

Каррас услышал далекое и слабое биение сердца.

– Я не дам ей спать!

Каррас быстро взглянул на беса и похолодел.

– Да, Каррас! – хохотал он. – Она не будет спать. Ты слышишь? Я не дам поросенку заснуть!

Каррас онемел. Бес откинул голову и злорадно ухмыльнулся. Никто не заметил, как в комнату вернулся Мэррин, встал у кровати рядом с Каррасом и взглянул ему в глаза.

– Что такое? – спросил он.

Каррас глухо ответил:

– Бес... сказал, что не даст ей спать. – И измученно посмотрел на Мэррина. – Сердце начало сбиваться в ритме, святой отец. Если она в скором времени не получит хоть немного отдыха, она умрет от сердечной недостаточности.

Мэррин встревожился.

– Вы можете дать ей какое-нибудь лекарство, чтобы она заснула?

Каррас покачал головой.

– Нет, это опасно. Может наступить кома.

Он повернулся к Регане, которая в это время начала кудахтать, как курица.

– Если давление упадет еще ниже... – Он не закончи фразу.

– Что можно сделать? – спросил Мэррин.

– Ничего... ничего, – ответил Каррас. – Я не знаю, может быть, есть какие-то новые средства. – И вдруг он добавил: – Я хочу пригласить специалиста-кардиолога, святой отец.

Мэррин кивнул.

Каррас спустился вниз. Из кладовой раздавались всхлипывания Уилли и голос Карла, пытающегося успокоить ее. Крис не спала и сидела на кухне. Каррас объяснил ей необходимость консультации, умолчав, однако, о той опасности, которая угрожала Регане. Крис согласилась, и Каррас позвонил приятелю, известному специалисту медицинского факультета Джорджтаунского университета, разбудил его и кратко изложил суть дела.

– Сейчас приеду, – ответил кардиолог. Он прибыл примерно через полчаса и был очень удивлен обстановкой в комнате. С ужасом и состраданием смотрел он на Регану. Она бредила, то напевая, то издавая животные звуки. Потом появился Дэннингс.

– О, это невыносимо! – пожаловался он врачу. – Просто ужасно! Я надеюсь на вас, вы должны что-то сделать! Вы что-нибудь предпримете? Иначе нам некуда будет пойти, и все из-за... О, этот проклятый, упрямый дьявол!

Доктор удивленно поднял брови. Пока он измерял Регане давление, Дэннингс обратился к Каррасу:

– Какого черта вы здесь торчите? Вы что, не видите, что эту сучку нужно немедленно отправить в больницу? Ее место в сумасшедшем доме, Каррас! Теперь ты понимаешь, да? Давайте оставим в стороне все суеверия! Если она умрет, виноваты будете вы! Только вы! Если Он такой упрямый, это еще не значит, что и вы должны так же вести себя! Вы же врач! Вы должны понимать это, Каррас! И войдите в наше положение: сейчас с жильем очень трудно, и если мы...

Вернулся бес и завыл по-волчьи. Кардиолог хладнокровно упаковал свои инструменты и кивнул Каррасу. Обследование было закончено.

Они вышли в зал. Кардиолог на секунду оглянулся на дверь в спальню и повернулся к Каррасу.

– Что за чертовщина здесь происходит, святой отец?

– Я не могу объяснить вам, – честно признался Каррас.

– Ладно.

– Что вы нашли?

Доктор был мрачен:

– Она уже на пределе. Ей нужно выспаться... прежде чем упадет давление.

– Можем ли мы ей помочь, Билл?

– Молитесь, – ответил врач.