видом, будто на голове у нее корона. Другие девочки называли ее не иначе как «принцесса», даже не пытаясь скрыть зависть.
– В таком случае вам надо поближе познакомиться. Келли, вы не знаете, почему Нат отказывался от моих приглашений? Я столько раз звал его к нам в гости. Даже предлагал заехать за вами на своей машине.
Келли пожала плечами.
– Натаниэль был не слишком общительным человеком. Больше любил сидеть дома. Он любил свой дом.
– Но теперь вы остались одна. Я просто настаиваю, чтобы вы с Хэмом приехали к нам на обед. Как насчет следующего воскресенья?
Келли поймала взгляд Хэма.
– Что скажешь, Хэм? Я думаю, это будет нам полезно. Мы ведь теперь остались вдвоем в этом большом доме. Почему бы нам хоть иногда не выезжать, не встречаться с другими людьми?
– Как хочешь, – промямлил Хэм.
– Скоро вас будет не двое, а трое, – напомнила Сьюзан Кэмпбелл.
Келли засмеялась, обхватив руками живот.
– Верно! Я совсем забыла про маленького Ната.
Кэмпбеллы и Ламберты смотрели на нее с добродушными улыбками.
– Маленький Нат… Прекрасно звучит. Но что, если родится девочка?
– Нет, это будет мальчик. – Келли улыбалась так, словно знала наверняка. – И я очень хочу, чтобы он вырос точно таким, как его старший брат.
– Нет, вы только послушайте! – Карл Мейджорс поднял бокал. – Выпьем же за прекрасных сыновей Натаниэля Найта! И пусть будущий ребенок сделает честь своему отцу, так же как и его старший сын Хэм.
Хэм резко отодвинул стул, едва не опрокинув его.
– Прошу извинить. Мне надо пойти кое-что сделать в амбаре. – Он почти выбежал из комнаты.
– Хороший парень, – сказал Карл. – .Даже в горе не забывает о своих обязанностях.
– Он же Найт! В этой семье все лучшие традиции передаются по наследству, – произнес Уолт Кэмпбелл с гордостью, как будто тоже являлся членом семьи. Впрочем, Натаниэль Найт считался отцом всего Найтсвилла.
Карл, чуть сгорбившись на стуле, задумчиво смотрел в свой стакан.
– Не стану отрицать. У меня, может, денег и побольше, чем у Натаниэля, однако никому в голову не пришло назвать город моим именем.
В ту первую ночь после смерти Натаниэля его присутствие все еще ощущалось в доме, хотя он лежал в гробу в гостиной. Келли испытывала возбуждение при мысли о ночи, которую им предстояло провести только вдвоем с Хэмом. Она приготовила его любимые блюда: тушеное мясо и яблоки, запеченные в тесте. Вместо яркой лампы зажгла две свечи на столе в кухне.
Они сидели за столом друг против друга.
– Все кончено, Хэм. Все уже позади. Что сделано, то сделано, и лучше об этом забыть.
– Забыть?.. – изумился он. – Кровь моего покойного отца на наших руках. Ты думаешь, я смогу об этом забыть? Мы с тобой – те же Макбет и его жена.
Губы Келли изогнулись в усмешке.
– Глупости! Мы к твоему отцу пальцем не притронулись. Это его больное сердце.
– Его сердце… Мы сделали так, что у него отказало сердце. Будто вонзили кинжал. Результат тот же.
Она внимательно изучала его лицо при мерцающем свете свечи. Как он повзрослел за последние дни! Настоящий зрелый мужчина. Келли почувствовала, что хочет его, нестерпимо, как женщина хочет мужчину. Хочет прижаться к нему грудью, губами, всем телом.
– Ты забудешь.
Она знала, как заставить его забыть, как не оставить места ни для размышлений, ни для каких иных чувств, кроме всепожирающей плотской страсти. В этом огне Хэм найдет исцеление.
Он уткнулся в тарелку с нетронутой едой. Руки его неподвижно лежали на столе рядом с вилкой и ножом.
– Поешь, Хэм, тебе сразу станет легче. Это же твое любимое, тушеная говядина и яблоки в тесте.
– Не могу. Не идет. – Он медленно покачал головой, убрал руки со стола, и они безжизненно упали на колени.
– Ну, как хочешь.
Келли склонилась над своей тарелкой. Она чувствовала зверский аппетит. Как всегда в тех случаях, когда удавалось совершить что-нибудь важное.
– Я тебя не понимаю, Хэм. – Она с удовольствием жевала нежное мясо. – Твоему отцу просто пришло время умереть. Если бы это не произошло сегодня в амбаре, значит, случилось бы в любой другой день: во время уборки сена или даже в моей постели. Говорят, это занятие так же опасно для здоровья, как и тяжелый труд или, например, драка. Представь себе, что бы ты тогда чувствовал.
