Они немного прошлись по городу. Когда приехали в аэропорт, было уже поздно. Рейвен осталась довольна прогулкой после утомительного концерта. Она непринужденно болтала о всякой всячине и никак не ожидала, что они полетят на личном самолете Брэндона. Поднявшись по трапу и войдя внутрь, она с интересом принялась рассматривать комфортабельный, богато обставленный салон. Здесь все помогало снять усталость во время длительного перелета: толстые ворсистые ковры, глубокие кожаные кресла и широкая тахта. В одном конце салона помещался обитый мягкой тканью бар, в другом — проход, ведущий в крохотную буфетную. А где-то рядом была еще и ванна.

— Я купил самолет три года назад, — сообщил с гордостью Брэндон, растянувшись на тахте и наблюдая, с каким интересом Рейвен рассматривает каждый предмет. Она сейчас выглядела совсем по- другому, чем сразу после концерта: гораздо спокойнее. И Брэндон считал, что это и его заслуга. Без косметики ее лицо было гораздо прекраснее и одухотвореннее. Рейвен сразу же после выступления с удовольствием поменяла роскошное платье на линялые джинсы и кроссовки. Не по размеру большой желтый свитер скрывал ее стройную фигуру. — Ты все еще не любишь летать на самолетах? — спросил Брэндон.

— Да. Ты, наверное, думаешь, что за столько лет я могла бы привыкнуть, но … — Рейвен продолжала осматривать салон, осваиваясь постепенно в новой обстановке. Она всегда нервничала во время многочасовых перелетов через океан.

— Сядь и пристегни ремень, — подсказал Брэндон, посмеиваясь над ее страхами. — Ты не почувствуешь, как мы окажемся в воздухе.

— Даже не представляешь, сколько раз я это слышала. — Она с тревогой ждала, когда Брэндон скажет пилоту, что они готовы.

Через насколько минут самолет набрал высоту, и она снова могла расслабиться и разговаривать.

— Мне знакомо это ощущение, — сказал Брэндон, с сочувствием глядя на нее. Рейвен обернулась к нему в немом вопросе. — Ты думаешь, что еще немного и препятствие будет взято. Тоже самое я чувствовал той ночью, когда позвонил и разбудил тебя. — Кофе будешь?

— Давай. — Она прижалась носом к иллюминатору, за ним была ровная бесконечная чернота. — Да, хорошо бы выпить кофе, а потом, ты можешь рассказать мне о своей потрясающей идее, которую собираешься воплотить в партитуре.

— Их несколько. Наверное, и у тебя есть собственные.

— Да, конечно. — Отвернувшись от иллюминатора, Рейвен воззрилась на него. — Как ты думаешь, мы скоро начнем спорить?

— Довольно скоро. Давай подождем, по крайней мере, до того, как устроимся в доме. Джули вернется в Лос-Анжелес? Ты закончила свои дела дома?

Вдруг неприятное чувство вины темной тенью проплыло в ее душе, омрачив радость возвращения домой. Перед поездкой на гастроли она посетила мать в больнице, но этот визит был уж слишком непродолжительным. Она торопилась, хотела только убедиться, что матери сняли гипс после очередного перелома, что лицо у нее не такое худое, как в прошлое посещение. Конечно, мать стала извиняться, просить прощения и плакать, как всегда это бывало…

Она попыталась отвлечься от тяжелых мыслей.

— Похоже, я их никогда не закончу.

— Может расскажешь о своих проблемах?

Она пожала плечами. Сейчас ей не хотелось чувствовать себя несчастной.

— Ничего, в самом деле ничего. — В буфетной засвистел чайник, и Рейвен улыбнулась. — Нам подают сигнал.

Брэндон некоторое время внимательно изучал ее лицо, потом встал, чтобы заварить кофе.

— Тебе черный?

Девушка кивнула с отсутствующим видом. Он принес кофе, взял свою чашку и, осторожно прихлебывая, смотрел на Рейвен.

— Что ты делаешь? — спросила она.

— Вспоминаю.

— Не надо…

— Ты слишком многого хочешь от меня. Ведь так?

На свой вопрос он не получил ответа.

Рейвен не вполне доверяла ему, и он это чувствовал. В этом была суть проблемы их отношений. Рейвен сидела, как обычно, скрестив ноги и положив руки на колени. Поза ее казалась спокойной, но пальцы нервно двигались.

— Я по-прежнему хочу тебя. Ты знаешь это, правда?

Его вопрос снова остался без ответа, но он видел, как пульсирует жилка у нее на шее. Помолчав, она спокойно произнесла:

— Мы собираемся работать вместе, и лучше наши отношения не осложнять.

Он рассмеялся, но не с обидой, а от души.

— Но, может быть, мы попробуем проще смотреть на вещи?

Брэндон допил кофе, прошелся по салону, сел рядом с Рейвен и притянул ее к себе.

— Успокойся, — сказал он, когда она стала сопротивляться, — поверь мне. Я знаю, как ты устала. Когда ты начнешь доверять мне, Рейвен? — Он повернул ее лицом к себе, чтобы она могла видеть его, и с нежностью смотрел на нее до тех пор, пока она не прильнула к его плечу и не издала глубокий вздох. Он почувствовал, что она засыпает как ребенок у него на плече. Она действительно безумно устала за время гастролей.

Брэндон бережно отнес ее на тахту, погасил свет, устроился в глубоком кресле и закурил сигарету. Время шло, он смотрел на мерцающие звезды в иллюминаторе и слушал тихое ровное дыхание девушки. Не в силах удержаться, он подошел к ней и лег рядом. Она зашевелилась, но не проснулась, когда он убрал волосы с ее щеки, только уютно прильнула к нему. Чувство глубокой нежности охватило его, и оно было сильнее его желания. Он осторожно обнял ее и спокойно уснул.