на больной зуб. Роз и Шей никогда не вспоминали то, как он напился в ту памятную ночь. Те события теперь казались приснившимся кошмаром, и Роз спрятала их в самый дальний закуток памяти. Она даже никак не связывала их с последующим рождением ее любимого Гаса, ребенка, который принес ей неизведанное доселе счастье.
Вот почему Роз так изумилась, когда Шей вернулся с ярмарки настолько пьяным, что был даже не в состоянии разговаривать. А когда Роз принялась его корить, он взбесился, вытащил из штанов ремень и избил ее. Насилие, видимо, возбудило его, и он овладел женой точно так же, как в ту, самую первую ночь, которую Роз столь усердно старалась забыть. Далекие воспоминания снова накатили на Роз, обдав ее волной страха и отвращения. И даже несмотря на то, что теперь его тело было ей хорошо знакомо и в иных ситуациях даже желанно, сейчас Роз не испытывала ничего, кроме ужаса. Она лежала избитая и с порванной губой.
— Теперь у тебя уж не получится корчить из себя высокородную и всемогущую леди, завтра поутру ты уже не сможешь сказать: «Собирай свои шмотки и выметайся из дома!» Не-ет, теперь у тебя этот номер не пройдет, потому что ты — моя жена.
Шей перевернулся на другой бок и захрапел.
— Что с тобой случилось, Роз? — с испугом спросил Лэдди.
— Во сне упала с кровати и ударилась лицом о тумбочку, — солгала она.
— Хочешь, я, когда буду в городе, попрошу доктора навестить тебя? — Лэдди еще не приходилось видеть человека с разбитой губой.
— Не надо, Лэдди, все и так заживет, — сказала Роз и тем самым присоединилась к миллионам женщин, которые не противятся насилию, поскольку это проще, чем бороться против него.
Роз надеялась, что у нее будет еще один ребенок. Ей очень хотелось, чтобы у Гаса была сестричка, но случиться этому было не суждено. Ну не странно ли: ночь, когда она была изнасилована, принесла ей ребенка, а месяцы того, что называют нормальной супружеской жизнью, — ровным счетом ничего.
В разговоре с доктором Кении миссис Нолан из гостиницы заметила: странно, что Роз так часто падает в последнее время.
— Да, я тоже обратил на это внимание.
— Она говорит, что стала на удивление неуклюжей, но мне почему-то в это не верится.
— Вы правы, миссис Нолан, все это странно, но что я могу поделать?
Доктор уже долго жил на свете и знал, что многие замужние женщины вдруг становятся «неуклюжими» и часто «падают».
И еще одно странное обстоятельство заключалось в том, что обычно эти «падения» происходили либо в дни очередной ярмарки, либо после базарного дня. Будь на то его воля, мистер Кении категорически запретил бы продавать в такие дни спиртное, но кого интересует мнение старого провинциального лекаря! Доктору никто не хотел говорить правду, и ему приходилось собирать ее по кусочкам, словно мозаику.
Лэдди пытался ухаживать за девушками, но у него из этого ничего не получалось. Он сказал Роз, что хотел бы иметь длинные гладкие волосы и ботинки с острыми носами, тогда девушки сразу полюбили бы его. Однако даже эти уловки не давали результата.
— Как ты думаешь, Роз, я когда-нибудь женюсь? — спросил он сестру однажды вечером. Шей уехал в другой город покупать бревна, а Гас уже спал. Весь этот день мальчик пребывал в сильнейшем возбуждении, поскольку назавтра ему предстояло в первый раз отправиться в школу. Роз и Лэдди вдвоем сидели у камина, как это часто бывало в старое доброе время.
— Не знаю, Лэдди. Я, честно говоря, и сама не рассчитывала выйти замуж, но, помнишь, несколько лет назад гадалка на карнавале предсказала мне это и не ошиблась. Я не ожидала, что у меня родится ребенок, что я буду любить его, хотя это тоже было предсказано и случилось. А тебе она предрекла работу, на которой ты будешь встречаться со многими людьми, и вот ты работаешь в отеле. И еще она сказала, что ты будешь путешествовать, достигнешь успехов в спорте, так что у тебя еще все впереди.
Напоминая брату обо всех этих приятных вещах, которые ожидали его в будущем, Роз улыбалась ему. Она специально не стала вспоминать о том, что цыганка предсказала ей самой тяжелую болезнь. Зачем говорить об этом, ведь гадалка сказала, что это случится еще не скоро.
Все произошло совершенно неожиданно. В тот день не было ярмарки, не намечалось никакой пьянки вроде тех, когда виски течет рекой, делая мужчин более веселыми и общительными. Роз не ожидала никаких неприятностей, и тем сильнее оказался шок, когда Шей заявился домой абсолютно пьяным. Его мутный взгляд бессмысленно блуждал по сторонам, мокрый рот был перекошен.
— Нечего на меня так смотреть! — с ходу пошел он в наступление.
— Я на тебя не смотрю, — ответила Роз.
— Смотришь! Глядишь!! Таращишься!!!
— Ты купил телок?
— Телок? Сейчас я тебе покажу телок! — И он стал вытягивать из брюк ремень.
— Нет, Шей, не надо! Я ведь не спорю с тобой, а просто разговариваю. Я тебе слова плохого не сказала. Нет!!!
Раньше в таких ситуациях, как эта, Роз лишь шепотом умоляла его о пощаде, опасаясь разбудить и напугать Лэдди и Гаса, не желая, чтобы они узнали о происходящем, теперь же она впервые закричала в полный голос.
Ее крик, казалось, еще больше раззадорил Шея.
— Ах ты дрянь! — зарычал он. — Мерзкая потаскуха! Только и думаешь о том, как бы с кем перепихнуться! И всегда такой была, еще до того, как замуж выйти! Гнусная тварь!
Он размахнулся и стал хлестать ее изо всех сил — сначала по плечам, потом по голове. В этот момент с него свалились штаны, он споткнулся и, пытаясь удержаться на ногах, ухватился за ночную рубашку Роз, которая с треском разорвалась. Женщина кинулась к стоявшему в спальне стулу, чтобы защититься с его помощью, однако Шей оказался проворнее. Он первым схватил стул, размахнулся и ударил им об изголовье кровати. Стул разлетелся в щепки, а в руках Шея осталась одна ножка. Воздев это оружие над головой, он стал наступать на Роз.
— Не надо, Шей! Во имя всего святого, уймись!
Ей уже было не важно, услышит ли кто-то ее крики или нет. Позади Шея, в дверном проеме, она увидела маленькую фигуру перепуганного Гаса, от страха засунувшего руку в рот, а за ним стоял Лэдди. Они оба проснулись, разбуженные криками, и теперь в ужасе застыли, глядя на разворачивающуюся перед ними сцену. Не успев осознать, что делает, Роз пронзительно закричала:
— Помоги, Лэдди! Помоги мне!
И в следующую секунду она увидела, как дернулся ее озверевший муж. Огромная рука Лэдди обхватила его за шею и потащила назад. Гас плакал от страха. Подхватив разорванную ночную рубашку и не обращая внимания на кровь, струившуюся по лицу, Роз бросилась к сынишке и схватила его в объятия.
— Он сам не свой, — сказала она Лэдди. — Он не ведает, что творит. Нам придется на время запереть его где-нибудь.
— Папа! — закричал Гас.
Шей освободился и пошел по направлению к жене и сыну, по-прежнему сжимая в руке ножку от стула.
— Лэдди, умоляю тебя! — воскликнула Роз.
Шей остановился и посмотрел на Лэдди, который стоял в пижаме — вспотевший, с красным от борьбы лицом, не зная, что делать дальше.
— Ну-ну, леди Роз, хорошим же ты защитничком обзавелась! Городской дурачок в пижаме, ха-ха-ха! Деревенский идиот решил постоять за свою перезревшую сестричку! Ну, давай, — принялся он подзуживать Лэдди, — ударь меня! Ударь меня, Лэдди! Ты, жирный, неуклюжий педик! Давай же!
