— Фиона, работая в больнице, ты зарываешь в землю свой талант! — воскликнула мать Барри. — Тебе следовало стать частным детективом!
В тот же вечер этот план был приведен в действие. Когда Дэн Хили вернулся домой, жена ласково встретила его, угостила арахисовым печеньем, а затем как бы невзначай, будто она только что вспомнила об этом, сообщила о мифическом звонке из «Квентина». Сразу же после этого он отправился в холл, где стоял телефон, Фиона для отвода глаз включила на максимальные обороты электрический миксер, а мать Барри на цыпочках прокралась следом за мужем.
Когда Дэн вернулся на кухню, обе женщины были с головой погружены в готовку.
— Эта женщина сказала, что она — из «Квентина»? — спросил он. — Ты уверена?
— Она сказала именно так.
— Странно, я сейчас туда перезвонил, и мне заявили, что никто из этого ресторана меня не искал. Хм, очень странно!
Его жена лишь пожала плечами, как бы говоря: «Мое-то какое дело! Сам разбирайся». Озадаченный мистер Хили поскреб в затылке и отправился в свою комнату, расположенную на втором этаже.
— Ну что, вам удалось расслышать, кого он звал к телефону? — сгорая от нетерпения, спросила Фиона.
Миссис Хили кивнула. Глаза ее лихорадочно пылали.
— Да, я расслышала имя. И он говорил с ней.
— Так кто же это, кто? — Фиона едва дышала от возбуждения и ощущения неведомой опасности.
— Кто бы там ни был, на другом конце провода, он сказал: «Господи, Нелл, зачем ты звонишь мне домой!» Вот что он сказал. Ее зовут Нелл!
— КАК?
— Нелл. Вот ведь, маленькая сучка! Жадная, эгоистичная, безмозглая девка! Напрасно она думает, что Дэн ее любит. Он просто рвал и метал.
— Да… — только и вымолвила Фиона.
— Так что теперь нам известно ее имя, и это дает нам власть, — проговорила Несса Хили.
Фиона промолчала.
Нелл… Так зовут мать грании и Бриджит. Это Нелл Данн, работающая администратором в ресторане «Квентин» и отвечающая на телефонные звонки.
У отца Барри роман с матерью ее ближайших подруг! Не с глупенькой, как они поначалу думали, девчонкой из тех, с которыми мужчине приятно провести время, а с женщиной того же возраста, что и Несса Хили. С женщиной, у которой есть муж и две взрослые дочери.
«Да будет ли когда-нибудь конец этим бесчисленным осложнениям?» — обреченно подумала Фиона.
— Фиона? Это Бриджит.
— Ты же знаешь, мне не разрешают вести личные разговоры со служебного телефона.
— Если бы ты ушла со своего погоста и нашла себе нормальную работу, никто тебя бы не шпынял за разговоры с друзьями, — съязвила Бриджит.
— Возможно, но пока что я работаю на этом, как ты изволила выразиться, «погосте». В чем дело, Бриджит? У меня тут толпа народу, и всех нужно обслужить.
На самом деле в кафетерии не было ни одного посетителя, но Фионе было тяжело разговаривать с подругой после того, как она узнала столь ужасную тайну относительно ее семьи.
— Я — по поводу той милашки. Ну, помнишь, с которой, как ты думала, крутит Барри и про которую я должна была разузнать у своей мамочки.
— Нет! — почти крикнула Фиона.
— Эй, ты же сама просила меня об этом.
— Я передумала.
— Но если у него есть какие-то амуры на стороне, тебе необходимо об этом знать. Люди должны знать друг о друге все, это их право!
— Ты уверена в этом, Бриджит? Ты в этом совершенно уверена?
— Конечно! Если тебе он говорит, что любит тебя, а ей — что любит ее, то…
— Но, видишь ли, все обстоит не совсем так.
— Он не говорит, что любит тебя?
— Говорит, но… О черт!
— Фиона!
— Что?
— У тебя, по-моему, капитально едет крыша, это я тебе точно говорю.
— Так и есть, Бриджит.
Впервые Фиона была рада тому, что окружающие считают ее немного трёхнутой.
— А что вам было бы более неприятно: если бы она была молодой или пожилой? — спросила Фиона у матери Барри.
— Кто, эта Нелл? Она наверняка молодая, иначе с какой стати Дэн стал бы к ней бегать?
— Мужчину не поймешь, так все говорят. Вполне возможно, что ей уже сто лет в обед.
Несса Хили была совершенно невозмутима.
— Если он и решился на флирт, то лишь потому, что на него стала вешаться какая-нибудь молодая вертихвостка. Мужчины падки на лесть. Но любит он меня, и это всегда было очевидно. Когда я оказалась в больнице… Ну, ты помнишь, я тебе рассказывала. Так вот, он пришел, когда я спала, и принес мне цветы. Какие еще нужны доказательства?
Пришел Барри, горя от радостного возбуждения.
— Для нашей вечеринки все готово, — чуть ли не кричал он. — Это будет что-то потрясающее, вы не поверите!
Magnifico![77] Мистер Данн сделает торжественное объявление. Он намерен сказать, что в связи с грандиозным успехом, который имели вечерние курсы итальянского языка, со следующего года будет запущена новая образовательная программа для взрослых.
— Мистер Данн? — слабым голосом переспросила Фиона.
— Да, тот самый, который организовал эти курсы, дружок нашей преподавательницы Синьоры. Ты, по-моему, говорила, что знаешь его дочерей?
— Да, знаю.
— Он нынче на седьмом небе от счастья. Прямо светится.
— И он тоже будет на вечеринке?
— Эй, Фиона, ты что, спишь? Разве не ты сама говорила мне, что мы не можем пригласить его дочек, поскольку они идут вместе с ним?
— Разве я говорила?
Да, наверное, говорила, но это было так давно, еще до того, как Фиона узнала все, что знает сейчас.
— А его жена? Как ты думаешь, она тоже придет? — спросила Фиона.
— Наверное, да. Каждый из нас побеспокоился о том, чтобы непременно пришли все его близкие люди: жена или муж, мать или отец, не говоря уж о горячо любимых подружках!
— Значит, твой папа тоже туда придет?
— Сегодня он сказал мне, что придет обязательно! — сообщил ирландский «итальянец» Бартоломео. Он был счастлив и горд оттого, что ему удалось сколотить такую замечательную команду.
Вечера, когда должна была состояться fiesta[78] в школе Маунтенвью, ожидали с огромным нетерпением. Синьора поначалу собиралась купить себе новое платье, но в последний момент решила потратить отложенные для этого деньги на покупку разноцветных лампочек для школьного холла.
— Зачем вам это нужно, Синьора! — уговаривала ее Сьюзи Салливан. — У них там в школе есть
