in Various Countries of Europe, Asia and Africa») писал; «Распространенная ошибка – считать все магометанское варварским, а христиан того периода – более культурными, чем они были на самом деле. Подлинное внимание к истории может показать, что сарацины, как их называли, на самом деле были просвещеннее захватчиков, и нет никаких доказательств того, что они получали удовольствие от разрушений… Коварство и постыдное поведение христиан во время войн в Святой Земле трудно превзойти».

Однако большинство из тех, кто побывал на Востоке п писал о нем, не столь отрицательно относились к крестоносному движению. Французский писатель п историк Шатобриан в июле 1806 года выехал пз Парижа, в сентябре прибыл в Константинополь, а 7 октября – в Иерусалим. По возвращении во Францию он описал свое путешествие в книге «Путевые заметки. От Парижа до Иерусалима» («Itineraire de Paris a Jerusalem»), которая была опубликована в 1811 году н стала в начале века самой популярной книгой о Палестине. В течение трех лет она переиздавалась двенадцать раз. Когда Шатобриан был маленьким, его мать читала ему рассказы о рыцарях и рассказывала о его предке Жоффруа IV де Шатобриане, участвовавшем в крестовом походе Людовика IX. И в заметках Шатобриана то и дело встречаются упоминания о крестоносцах: «Мы ехали к Иерусалиму под знаменем креста. Я, может быть, буду последним французом, отправляющимся в Святую Землю с идеями, чувствами и целями пилигрима». Шатобрпан неодобрительно отзывался о тех, кто сомневался в нравственной оправданности пли справедливости крестовых походов, и, кажется, не очень симпатизировал мусульманам, да и не понимал их. В Иерусалиме он прочитал «Освобожденный Иерусалим» Торквато Тассо.[71] Эта поэма была невероятно популярна, выдержала множество переизданий и была переведена на многие языки; к ней относились почти как к первоисточнику. Вершиной же паломничества для Шатобриана стало посвящение его в рыцари Гроба Господня на гробнице Христа ударом меча (плашмя) Готфрида Бульонского. При посвящении он, в полном вооружении, поклялся присоединиться к другим рыцарям, воюющим за возвращение христианам Гроба Господня. Судя по рассказам других путешественников того времени, эта церемония стала почти стандартной для приезжавших в Иерусалим знатных европейцев, и главными предметами при ее совершении были шпора, цепь и меч Готфрида Бульонского; после совершения ритуала новый рыцарь устраивал праздничный пир за свой счет. Все это происходило в мусульманском городе и было не лишено иронии. Один очевидец писал, что такие трогательные обряды совершались «прямо под носом мусульманских эфенди [господ], сидящих на ступенях, спокойно покуривающих чубуки или пьющих шербет, в полном неведении о смысле произносимых клятв и обещаний».

Немалое внимание уделил крестовым походам п будущий премьер-министр Англии Бенджамин Дизраэли. В 1831 году в возрасте 27 лет, за шесть лет до его избрания в палату общин, он совершил большое путешествие, посетив Константинополь, Каир и Иерусалим. В последнем, кроме обычных достопримечательностей, Дизраэли осмотрел и гробницы франкских королей. После возвращения в Англию он сохранил интерес к Востоку, и последний стал местом действия нескольких его книг, в том числе «Танкреда» (1847), последнего тома трилогии о «молодой Англии», имевшего подзаголовок «Юный крестоносец». Герой этой книги – молодой дворянин, пользующийся всеми благами богатства и власти. В какой-то момент, однако, он решает отказаться от соблазнов богатства и власти и отправиться в паломничество в Святую Землю по примеру одного из своих предков, участвовавшего в крестовом походе и, по семейной легенде, спасшего жизнь Ричарда Львиное Сердце. В романе описываются висящие в доме Танкреда в специальной комнате, называемой «крестоносной галереей», гобелены, на которых запечатлены подвиги этого крестоносца. Дизраэли жалуется: «Больше шестисот лет назад она [Англия] послала своего короля и цвет своего народа на спасение Иерусалима от тех, кого считали неверными, а теперь, вместо организации третьего крестового похода, они тратят свою бьющую через край энергию на сооружение железных дорог». Упоминания о крестовых походах встречаются и в других романах Дизраэли. Например, в «Конингсби» на костюмированной церемонии в Итонском колледже появляются «герои Гроба Господня», и маркиз замечает: «Не разум вызвал сарацин из пустыни на завоевание мира – разум вдохновлял крестовые походы… Человек только тогда велик, когда он действует по зову страстен, которые можно обуздать только воображением».

Американский писатель Марк Твен во время своей поездки по Святой Земле посетил место сражения при Гаттине («Простаки за границей», 1869). Он довольно сдержанно отнесся к чудесам искусства итальянского Возрождения, но меч Готфрида Бульонского произвел на него сильное впечатление: «Ни один клинок христианского мира не обладает такой притягательной силой, как этот, – ни один клинок из всей этой ржавчины в наследственных залах Европы не может вызвать такие романтические видения у тех, кто смотрит на него… Он пробуждает в человеке память о священных войнах, спавшую в нем годами, и наполняет его мысли одетыми в броню образами… Он говорит с ним о Балдуине н Танкреде, и благородном Саладине, и великом Ричарде Львиное Сердце».

Германский император Вильгельм тоже посетил Святую Землю, Египет и Сирию. Это путешествие организовал для него в 1898 году Томас Кук. Целью поездки было присутствие на освящении церкви Спаса в Иерусалиме, построенной немецкими протестантами. В Иерусалиме император нанес визит и только что организованной общине немецких тамплиеров. Представляя себя крестоносцем или, по крайней мере, наследником крестоносцев, он пожелал въехать в старый город верхом на коне. По традиции, так могли въезжать только победители, захватившие город, и, для того чтобы император мог осуществить свое желание, городская стена около Яффских ворот была разрушена, а крепостной ров засыпан. И, таким образом, Вильгельм въехал в город верхом, но не через ворота. Для большего эффекта император был одет в парадную фельдмаршальскую белую форму. В Дамаске он возложил на гробницу Саладпна атласное знамя и бронзовый лавровый венок с надписью «От одного великого императора – другому». Этот венок был привезен в Англию Т. Э. Лоуренсом[72] в качестве трофея после первой мировой войны п теперь выставлен в военном музее г, Лондоне.

Лоуренс и сам, конечно, интересовался крестоносным движением, Темой его курсовой работы в колледже были замки крестоносцев и один из его предков – сэр Роберт Лоуренс, который был рядом с Ричардом I во время осады Акры. В «Семи столпах мудрости» Лоуренс писал: «Я чувствовал, что еще один взгляд на Сирию поможет мне понять стратегические идеи, переданные мне крестоносцами и первым арабским завоеванием, и приспособить их к двум новым факторам – железным дорогам и Мюррею на Синае». Когда он умер, И.М. Форстер в некрологе вспоминал, что в Аравии и потом во время службы в авиации Лоуренс был буквально одержим идеей крестового похода, участники которого покидали одну страну для совершения подвигов в другой.

В 1830—1850-х годах в Святой Земле появились консулаты европейских государств – Великобритании (1838), Франции, Сардинии и Пруссии (1843), Австрии (1849) и Испании (1854). Британский консул Джеймс Финн, живший в Палестине с 1845 по 1863 год, в своих мемуарах красочно описал соперничество между представителями разных стран, во многом ведущее свое происхождение еще от соперничества крестоносцев разных национальностей. Для утверждения своих позиций консулы даже обращались к крестоносному прошлому своих стран. Французский консул настаивал на своем первенстве на том основании, что французский король являлся «защитником христиан на Востоке». Сардинский консул носил форму представителя короля иерусалимского, на титул которого претендовали монархи и Сардинии, и Австрии. Финн пишет о притязаниях французов следующее: «Конечно, французы в Турции должны поддерживать то высокое положение, которое занимают потому, что являются не только признанными всеми защитниками христианства на Востоке, но и, как они утверждают, наследственными преемниками крестоносцев. Французы считают, что другим народам было только позволено тогда участвовать вместе с ними в крестовых походах. Петр Пустынник был французом, Клермонскпп собор состоялся во Франции, Готфрид Бульонский н его брат Балдупн тоже были французами, во главе последнего крестового похода стоял сам святой Людовик, король Франции». В середине XIX века в Иерусалим приезжало немало членов европейских королевских семей, и супруга Финна вспоминает в своих мемуарах, что в 1862 году Эдуард, принц Уэльский, будущий король