Селения в знак протеста повернулась к экрану спиной.

Справившись с первым испугом, и старательно сохраняя королевское достоинство, Его Величество откашливается, прочищая горло.

– Кхм! Кхм! Гм! Так вот, юный Артур, совет слушает вас. Говорите, но только коротко.

Артур слишком взволнован, поэтому речь его больше похожа на скороговорку:

– Есть человек, который хочет уничтожить сад, где вы живете. И все, что есть в этом саду. И вас вместе со всем. У вас есть одна минута, чтобы впустить меня в ваш мир, чтобы я мог помочь вам. Если вы упустите время, я больше ничего не смогу для вас сделать, и никто ничего не сможет.

Слова Артура, подобно сквозняку, облетают ряды зрителей.

Король растерян.

– … Да… коротко… и ясно.

Его Величество оборачивается к советникам – те напоминают рыб, вытащенных из воды.

И королю приходится в одиночку исполнять свои обязанности.

– … Артур, твой дед был великим мудрецом и великим человеком. В память о нем мы поверим тебе. Привести в действие пропускной механизм! – громогласно повелевает король, величественным жестом воздевая руку к небу, точнее, к земляному куполу, заменяющему его минипутам.

С радостным воплем Барахлюш мчится обратно в туннель, не преминув по дороге ткнуть сестру в бок – чтобы перестала дуться.

Миро поворачивает рычаг с бархатной наклейкой, экран сворачивается и убирается в незаметную для непосвященных нишу.

Артур отлипает от трубы и поворачивается к вождю племени бонго-матассалаи.

– Похоже, все получилось, – с облегчением произносит он.

Воины матассалаи в этом ни секунды не сомневались. В отличие от Альфреда: пес никак не может понять, что это за новая игра, в которую играют огромные, двухметровые привидения, садовый гном, старый ковер, подзорная труба и его хозяин, и почему в эту игру не принимают собак.

Барахлюш влетает в зал перемещения и, не сумев остановиться, долго скользит на подошвах по гладкому полу.

Наконец затормозив, он принимается колотить в стенки подвешенного к потолку кокона:

– Проводник! Проводник! Просыпайся, скорей, скорей! Давай! – все еще не отдышавшись после бега, выкрикивает он, не переставая молотить в стенки кокона. Ответа нет. Барахлюш вытаскивает из кармана ножичек со многими лезвиями и приспособлениями и, открыв какую-то штучку замысловатой формы распарывает шелковый кокон по всей его длине.

Спящий в коконе проводник выскальзывает в образовавшуюся дыру и шлепается на пол.

– Ах ты, чтоб тебе десять раз подпрыгнуть! – в сердцах восклицает старый минипут, потирая ушибленное место – Кто это тут хулиганит?

Высвободив запутавшуюся в ногах бороду, он принимается разглаживать свалявшуюся на ушах шерсть.

Заметив юного принца, он радостно вскрикивает:

– Барахлюш, это ты? Ах ты, маленький разбойник! Ничего лучшего не мог придумать?

– Меня послал отец. Это по поводу световой двери, – объясняет мальчик, подскакивая от нетерпения.

– Как, еще один? – ворчит проводник. – И что это им всем вздумалось проходить именно сегодня?

– Послушай, последний раз дверь открывали три года назад, – укоризненно напоминает Барахлюш.

– Не пытайся меня запутать! Я и заснуть-то толком не успел, – произносит проводник, потягиваясь.

– Поторопись! Король не желает ждать, – напоминает принц.

– Король, король, а где королевская печать, а?

Барахлюш вытаскивает из кармана печать и протягивает ее проводнику.

– Спасибо. Она самая, – оглядев печать, соглашается проводник.

Он берет печать и вкладывает ее в специальное углубление в стене.

– Теперь дело за Луной. Она действительно полная?

Старый проводник отодвигает маленькую дверцу, больше похожую на печную заслонку. За ней находится зеркало, в котором отражается Луна, величественная, сверкающая, а, главное, полная.

– Да, и впрямь хороша, – заключает проводник.

– Торопись, сила луча ослабевает!

– Да помню, помню! Не трепыхайся, – ворчит старик.

Он подходит к трем кольцам, таким же, какие на подзорной трубе. Минипутам эти кольца кажутся огромными. Поэтому проводник направляется к поворотному механизму и берется за рукоять, управляющую первым кольцом.