Когда только он успел об этом подумать? Лиза невольно улыбнулась, глядя на него.

– Что, смешны мои потуги? – спросил Юра, улыбаясь ей в ответ. – Ну и ладно, пусть смешно. А я все- таки пианиста одного приглашу хорошего, вот увидишь. Он и поэт еще, стихи свои почитает. Хотя они, по- моему, пустоваты, но ничего.

– Почему же смешно, Юра? – слегка обиделась она. – Я люблю стихи, и музыку люблю. Ты молодец!

Она думала, Юра говорит о каком-то неопределенном вечере, но оказалось, все это должно произойти в четверг: он уже договорился с пианистом и поручил Рае и Верочке из информационного центра накрыть стол после концерта.

Лиза зашла к ним во время обеда, предупредив Фриду Яковлевну, что будет обедать у девчонок. Верочка торопливо допечатывала какую-то справку – кажется, для Псковитина.

– Ты не знаешь, Лиз, чего это Ратников пианиста позвал? – спросила она, быстро перебирая пальчиками по клавишам.

– Ой, ну понятно же, Верунь, – ответила ей Рая. – Он человек интеллигентный, любит серьезную музыку.

– Нет, ну все-таки… Странно как-то – если б хотя бы современное что-нибудь… Рая, я тебе обед свой отдам. У меня сегодня второй день диеты, можно только овощи вареные.

– Вы тут, я смотрю, уже обедаете, а, девочки? – раздался голос Сергея. – А справочка моя готова, Веруня?

– Готова, Сергей Петрович! – бодро ответила Верочка. – А на концерт вы придете в четверг?

– Почему же нет? Приду, я люблю музыку.

– Ой, правда? – с сомнением в голосе спросила Рая. – Ну надо же… А знаете, что классика будет?

– А я что, по-твоему, попсу должен любить? – заметил Псковитин. – Или тебе, Веруня, потанцевать негде?

– Конечно, Юрий Владимирович заботится о нашем духовном развитии, – с наивной серьезностью произнесла Верочка. – Только вот зачем?

– Хороший вопрос! – усмехнулся Псковитин. – Лиза, ты очень занята после обеда? Зайди ко мне, пожалуйста.

И, не дожидаясь ее ответа, Псковитин вышел из комнаты.

Когда ровно через час Лиза постучалась к нему в кабинет, взгляд у нее был встревоженный. Псковитин поднялся ей навстречу из-за стола, подвинул кресло.

– Что-нибудь случилось, Сергей Петрович? – спросила Лиза.

– Нет.

Она облегченно вздохнула. Действительно, мало ли для чего он хочет ее видеть, почему сразу надо думать, будто что-нибудь случилось?

– Ничего не случилось, – продолжал он. – Но я хотел предупредить тебя, чтобы ты по возможности удерживала Юру от необдуманных поступков.

Лизе почему-то сразу вспомнился последний разговор с Подколзевым в «Максиме» и то, как Юра едва не ударил его, – и в груди у нее похолодело. Псковитин смотрел на нее прямым тяжелым взглядом, глаза у него были такие же непроницаемые, как в первый день их знакомства в этом кабинете.

– Сергей Петрович, вы думаете обо мне что-то… плохое? Вы не доверяете мне? – спросила она, встретив этот взгляд.

Что-то промелькнуло в его взгляде – тоска, нежность или отчаяние – она не успела понять; и снова ничего нельзя было прочитать в этих светлых спокойных глазах.

– Ничего подобного, ты же знаешь. Иначе разве я стал бы говорить с тобой об этом? Просто Юра не всегда бывает выдержанным, склонен действовать импульсивно. Он всегда такой был. – При этих словах Псковитин улыбнулся. – Весь он в этом. А обстоятельства сейчас не самые благоприятные. Да ты не волнуйся, Лиза, – добавил он, заметив ее тревогу. – В общем-то все нормально, это я так, для профилактики. Ты же с ним рядом, должна знать. Но если будут какие-то конкретные предостережения, я тебе сразу их выскажу.

– Я поняла. Только это едва ли возможно – его удержать.

– Да.

Он кивнул, показывая, что сказал все, что хотел. Лиза встала, пошла к двери.

– Как ваша жизнь, Сергей Петрович? – спросила она, приостановившись у самого выхода. – Мы почти не видимся теперь…

– Я жалею об этом, Лиза, но ничего ведь не поделаешь, правда?

Теперь она видела, что лицо у него просто грустное. Но что она могла ему ответить? Лиза осторожно прикрыла за собою дверь кабинета начальника службы безопасности.

Четверговый концерт начался в восемь. Часов в семь Лиза помогала девочкам готовить стол, даже болтала с ними о чем-то. Но мысли ее были далеко, и несколько раз она отвечала невпопад на Верочкины вопросы о пирожках и бутербродах.

Она больше не пыталась обманывать себя в том, что происходит с Юрой. Последнюю неделю он приезжал к ней совсем поздно, уезжал рано, но дело было даже не в этом. Лизе казалось, что он смотрит на нее словно издалека – в глазах его было какое-то мучительное прощание, и все обрывалось у нее в груди,