Голос Иветты вдруг стал громким и властным.

– Возвращайтесь! – приказала она. – Возвращайтесь обратно!

Дама открыла глаза, заморгала испуганно и недоуменно.

– Где вы находитесь сейчас? – спросила Иветта.

– У вас… В гостях… – неуверенно ответила она.

Иветта все еще не опускала рук, и Марина видела, почему: вызванная изнутри энергия еще не ушла из них, ее оставалось слишком много, и она мешала Иветте.

Оглядевшись, словно поискав что-то, та сделала несколько шагов к высокой подставке, на которой лежал аметистового цвета шар. Она приблизила к нему руки, словно поманила шар к себе. Присутствующие ахнули: медленно, как будто нехотя, шар оторвался от подставки и поплыл на этот повелительный зов! Он замер в воздухе, и весь горячий трепет протянутых Иветтиных рук влился в него.

Шар висел над полом секунд тридцать, но каждая секунда казалась бесконечно длинной. Потом Иветта резко убрала руки – и шар упал, разбился с хрустальным звоном.

– Захватывающее зрелище, не правда ли? – услышала Марина шепот Глеба.

– Наверное, – пожала она плечами.

Глеб удивленно посмотрел на нее:

– Разве вам не понравилось?

Марина не ответила. Ей было настолько безразлично происходящее, что не хотелось даже разговаривать.

«И так теперь будет всегда? – вдруг подумала она с пронзительной, леденящей ясностью. – И со мной?»

Гости зашумели, раздались аплодисменты. Иветта улыбалась и царственно наклоняла голову. Марина ждала, когда закончится этот бесконечный вечер.

– Вам все это кажется шарлатанством? – не отставал Глеб. – Но ведь это по крайней мере зримо, наглядно! Я вот однажды наблюдал, как одна довольно известная колдунья в академии своей преподает. Она, можете себе представить, учила, как надо развивать в себе интуицию.

– И как же? – улыбнулась Марина.

– Оказывается, надо закрыть глаза, вытянуть руки и представить, что в правой лежит слово «да», а в левой – «нет». А потом мысленно задать вопрос, как тебе следует поступать в той или иной ситуации, и ждать. Какая из двух рук опустится вниз – то слово, значит, перевесило…

Марина рассмеялась.

– Неужели, Глеб? Да быть не может!

– А вы Иветтой не восхищаетесь! Да человек, бывает, только научится сигаретку, не прикасаясь, по столу перекатывать – и уже бежит на телевидение сниматься. Маг, дескать. А она ведь многое умеет… И потом, у нее интересные люди собираются. Вон тот, например. – Глеб показал на худенького старичка с быстрыми, как мышки, глазами, вокруг которого стояло несколько человек. – Знаете, кто это? Это господин Чомутов, знаменитый врач-натуропат.

– Кто-кто? – переспросила Марина. – На-ту-ро-пат?

– А почему так недоверчиво? – почти обиделся Глеб. – Он, между прочим, многим помог. Думаете, это невозможно?

– Не думаю, – пожала плечами Марина и улыбнулась. – Но знаете, Глеб, мне трудно серьезно воспринимать врача, который называется натуропатом. Ну нет в русском языке такого слова, а если есть, то звучит оно смешно! Разве нет?

Она посмотрела на Глеба, тот невольно улыбнулся в усы, и Марина почувствовала приязнь к этому смешному магическому художнику.

Гости толпились вокруг госпожи Иветты, несколько девушек внесли подносы, уставленные разноцветными бокалами. Марина и Глеб присели на серебристую банкетку.

– Хотите, – предложил Глеб, – я ваш гороскоп расскажу? В самых общих чертах, конечно.

– Расскажите, – согласилась Марина.

Художник Глеб был, наверное, неплохим парнем, но ей хотелось одного – уйти. Она чувствовала давление неестественности, царившей в зале.

– Вы когда родились? – спросил Глеб.

– Пятнадцатого февраля, – ответила Марина. – Мне двадцать четыре года.

– Так у вас сегодня день рождения! – воскликнул Глеб. – Почему же вы молчите?

– А что я должна говорить? Всем объявить об этом?

– Я вас потом нарисую в подарок, – пообещал Глеб. – Итак, вы Водолей. Ваш символ – серебряные руки и полет птиц. Вы родились под влиянием Луны, и оттого, что вы женщина, это значит для вас даже больше, чем сам знак Зодиака. Вы сдержанны, чувствительны, правдивы и непреклонны, в вас всегда будет сохраняться задумчивая грация молодости. В вашем характере легко сочетается несочетаемое, и вы можете оказаться чужой собственным эмоциям.

То, что говорил Глеб, показалось Марине странным, и она слушала с интересом.

– Ваша интуиция направлена на будущее, – продолжал он. – А чувствительность легко сливается с собственным воображением. Вы готовы окружить объект любви мистическим ореолом…