Мипоса.

Эти счастливые минуты навсегда останутся в нашей памяти. Что касается меня, то я никогда не забуду момент взлета анотара и осознание того, что мы снова были в безопасности.

Безопасность! У этого слова есть нюансы. Безопасность всегда относительна. По сравнению с пережитым в Мипосе, Дуари была в безопасности. Но мы по-прежнему находились в тысячах миль от Корвы, зная лишь приблизительно где она расположена.

У нас было достаточно концентрированного топлива. Возможно его хватило бы лет на пятьдесят. Но мы были вынуждены делать посадки время от времени, чтобы пополнить запас воды и пищи. И каждый раз казалось, что с нами случится что-то ужасное. Такая уж Венера. Когда совершаешь вынужденную посадку в Канзасе, Мэне или Орегоне единственно о чем приходится волноваться, так это о посадочной полосе. Но когда призеляешься на Венеру, то вообще не знаешь, что тебя ждет. Там могут быть клунобарганы — мохнатые дикари-людоеды, сарбаны — ужасные чудовища, напоминающие львов или же басто — огромные всеядные животные, слегка напоминающие американских бизонов. Или же, что хуже всего, это обычные люди. Такие же как мы, которые вообще не считаются с жизнью, а точнее, с Вашей жизнью.

Все эти возможные исходы меня волновали не больше, чем судьбы Кандара и Артола. Они были отличными ребятами и мне была ненавистна мысль, что они останутся рабами в Мипосе.

Дуари очевидно наблюдала за мной, так как сказала:

— Что мучает тебя, Карсон? Ты выглядишь взволнованным.

— Я думаю о Кандаре и Артоле, — ответил я. — Мы надеялись, что убежим вместе.

— Кто такой Артол? — спросила она. — Я не помню раба с таким именем.

— Я встретил его после того как попал во дворец Юрона, — объяснил я. — Он был воином охраны короля Джапала Джантора, отца Кандара.

— Мы должны им помочь, если сможем, — сказала Дуари.

— Я не могу снова рисковать твоей безопасностью, — ответил я.

— Они наши друзья, — сказала она. — Мы не можем покинуть их, даже не попытавшись спасти.

Это было похоже на Дуари.

— Хорошо, — сказал я, — мы можем полетать над городом и подумать, что можно сделать. У меня есть план. Может он сработает, а может и нет. Это будет зависеть больше от Кандара и Артола, чем от нас. Возьми на себя управление.

Пока Дуари управляла самолетом, поворачивая обратно к Мипосу, я порылся в багажнике, нашел письменные принадлежности и написал записку Кандару. Дуари прочла ее и кивнула в знак одобрения.

— Мы легко выполним нашу задачу, — сказала она. — Думаю, что они также справятся со своей.

Я привязал записку к запасному болту и сел за штурвал. Мы летели на высоте тысячи футов над Мипосом. Я начал снижаться по спирали, нацеливаясь на дворец Тироса.

Снизившись, я увидел людей, глядевших на нас с улиц и дворцов, а также тех, кто спасался бегством. Конечно, никто из них до этого не видел аэроплана, так как наш анотор был единственным на Венере, насколько я знаю. По крайней мере если не брать в расчет воинов, захвативших нас в плен. Конечно, они всем рассказывали о случившемся, но никто им не поверил.

Находясь на минимальной высоте, я направил анотар в сторону отделения для рабов, чтобы увидеть Кандара и Артола. Наконец я узнал их обоих. Они стояли вместе, глядя на нас.

Пока я делал новый круг, несколько воинов Тироса прибежали в отделение и начали бросать в нас копья-трезубцы, которыми были вооружены. Не причинив нам никакого вреда, эти копья стали падать им на головы. После того как один из воинов был ранен, они прекратили атаковать.

Я не хотел, чтобы воины находились в отделении. Они могли заметить как я бросил записку Кандару. Но как от них избавиться? Наконец, я придумал. Правда, Кандар мог вслед за остальными убежать из отделения, но надо было попробовать.

Я набрал высоту в тысячу футов, а затем повернул машину и начал пикировать прямо на отделение. Надо было видеть рабов и воинов, спасающихся бегством! Но Кандар и Артол не сдвинулись с места. Если бы только отделение было немного длинее и в нем не было бассейна, я бы смог приземлиться и подобрать их, прежде чем ошеломленные воины поймут, что я делаю.

Дуари была удивлена, когда я вышел из пике, едва не коснувшись одного из зданий дворца. Затем я развернулся и полетел обратно. На этот раз я бросил записку прямо к его ногам. Поднявшись немного, я снова повернул к отделению. Я увидел как Кандар подобрал и прочитал записку. Он сразу же поднял левую руку над головой. Это был знак того, что он согласен бежать с нами и принимает наш план побега. Пролетая над ним в последний раз, я видел как он порвал записку.

Я поднялся высоко и полетел в сторону материка. Я хотел, чтобы мипосанцы думали, что мы улетели за едой. Как только мы исчезли из виду, я повернул на север и постепенно вырулил назад к озеру, на котором стоял Мипос. Находясь вне поля зрения мипосанцев, я нашел уединенную бухту и сделал посадку недалеко от берега. Здесь мы подождали наступления темноты.

Воды этой маленькой бухты были спокойны. Нам не угрожали никакие ужасные создания, изобилующие в озерах и морях Венеры. Фактически к нам никто не приближался. Единственным неудобством был голод. Мы видели фрукты, орехи и ягоды, растущие на берегу, но мы также заметили и клунобаргана, следящего за нами из-за кустов и деревьев. К счастью, мы были на чистом озере и не страдали от жажды. Кроме того, мы так упивались счастьем быть вдвоем в относительной безопасности, что совсем не замечали голода.

С наступлением темноты мы взлетели, направляясь к Мипосу. Двигатель нашего анотара был бесшумным и я рассчитывал, что нас не обнаружат. Я приводнился в миле от города и стал медленно приближаться к нему, обходя галеры, стоящие на рейде. На Венере нет луны и звезд — они закрыты одеялами из туч. Только таинственный, почти что сверъестественный свет немного рассеивает мрак ночи. Поэтому они не совсем темны. Можно было видеть на небольшом расстоянии.

Мы подошли наконец к берегу на расстояние ста ярдов и стали ждать. Ночь казалось была бесконечной. Позади нас были видны призрачные очертания кораблей, кое-где подсвеченные огнями. Были слышны человеческие голоса на кораблях и берегу.

— Боюсь, что у них не получилось, — сказал я.

— Я тоже, — отвечала Дуари, — но мы не должны улетать до рассвета. Они еще могут приплыть.

Вскоре я услышал голоса на берегу и едва различил лодку, спускаемую на воду. Затем зажгли фонарь и я увидел, что в лодке полно воинов. Лодка плыла зигзагами не в нашем направлении. С берега кричали:

— Не туда! Прямо!

— Должно быть они сбежали, — сказала Дуари. — Эти люди ищут их.

— Теперь они плывут к нам, — сказал я, когда лодка, направляемая с берега, изменила свой курс.

Я искал на поверхности воды какие-нибудь следы Кандара и Артола, но ничего не видел. Лодка приближалась прямо к нам, правда медленно. Очевидно они плыли с осторожностью, чтобы не пропустить беглецов в темноте. Вскоре я услышал тихий свист — условленный сигнал. Кажется он доносился с левого борта. Корабль лежал носом к берегу, а груженная воинами лодка приближалась немного правее нас.

Я ответил на сигнал и включил двигатель. Мы начали медленно двигаться в направлении этого сигнала. Я все еще не видел следов Кандара и Артола.

Кто-то в приближающейся лодке крикнул:

— Вот они!

И в то же время я увидел две головы, торчащих из воды в нескольких ярдах от нас. Теперь я понял, почему я их не видел: они старались плыть под водой, чтобы не быть замеченными. Вынырнули, чтобы подать знак и, получив ответ, снова поплыли под водой. Теперь они изо всех сил плыли к нам, но лодка под двадцатью веслами плыла быстрее. Казалось, она достигнет нас почти одновременно с Кандаром и Артолом.

Я крикнул им:

— Когда я буду проплывать мимо вас, хватайтесь за борт корабля! Я оттяну вас подальше от лодки, а потом остановлюсь, чтобы взять вас на борт.