английски: «Я вижу что блокада прорвана и мы ожидаем подобных визитеров… Уличных мальчишек вскормленных объедками и отбросами»…
Псы улыбаясь и скуля уже терлись о Брэдли, извивались и извергали семя под его пальцами… Молодой человек взглянул на псов и взглянул на Брэдли… Он улыбнулся — ленивая улыбка древняя как гибнущее царство… «Ну что ж, мистер Брэдли, посмотрим»… Он поднял кинопистолет Брэдли… Взглянул на него из неоглядной дали и бросил в тину… На поляну вступили несколько бородатых обнаженных охотников с длинными золотистыми рожками…
«Идемте, мистер Брэдли… Вам предстоит многому научиться и как можно быстрее… В противном случае вы должны принять вид угодный Старому Контролеру… Ваш нынешний вид, разумеется, совершенно невыносим… Нет, одежда вам не понадобится»…
Они приблизились к дворцу из крошащегося камня увитому ползучими ветвями с которых свисали блестящие черные плоды в банках… разрушенный сад украшенный фаллическими изваяниями… Принц остановился перед двумя мраморными юношами преклонившими колена в акте содомии их лица были обращены к свету вечной луны далекому и убаюкивающему ленивым наслаждением известняковых столетий… Пока Брэдли смотрел они совершили медленное телодвижение и из стоячего мальчишеского пениса выступила жемчужина, засверкавшая в лунном свете… Бронзовая статуя мастурбирующего мальчика исторгла каплю фосфоресцирующего черного ихора… «Вот откуда берется Черный Плод… Потом его прививают ползучим растениям и он должен зреть в банках до полной готовности»… Там были и другие статуи из серебра золота и фарфора все приносящие неторопливый плод времени… Они уже шли вдоль разрушенных портиков где ласкали друг друга юноши из полупрозрачного янтаря разглаживавшие инкрустированные ароматы и дуновенье музыки…
Каждый член стoит столетия
«Остров Уорд поражен болезнью столь ужасной что вся обрядовая жизнь туземцев вращается вокруг страха перед болезнью и мер предосторожности против нее… Начинается она внезапно… Жертву застают за публичной мастурбацией и при этом заболевший адресует кому-то незримо присутствующему признания в любви… Он делается грязным и истощенным… На последних стадиях невидимый партнер буквально пожирает его заживо и он переходит в состояние личинки насекомого парализованной слюнявой и покрытой едкой зеленой слизью которая сочится из прямой кишки… В таком состоянии суеверные туземцы уносят больных на илистые равнины и оставляют на милость сухопутных крабов… (Примечание: Этот обычай запрещен губернатором-резидентом)… Остров расположен почти на уровне моря и окружен мелкими лагунами поэтому суда должны бросать якорь примерно в двух милях от берега»…
Так пишет древний путешественник… Был вечер когда корабль бросил якорь и острова я не разглядел… снаряжение для моей экспедиции было уже упаковано и мой слуга Джонни помог мне погрузить его в челнок из тонкого черного дерева… Лодочником был молодой человек с гибким телом малайца и ярко- красными губами… Он то и дело опускал глаза отражавшие нелюдимость и усталость вымирающих народов… Он повез нас по маслянистой радужной воде которая исторгала зловоние под ударами его весла…. Мы причалили к гниющему пирсу вытянувшемуся далеко в мелководье… Ядовитые скаты и крабы поднимали тучи черного ила… На пирсе нас встретил голландец средних лег который был хозяином единственной гостиницы… Он повел нас по деревянному мостику к гостинице — трехэтажному строению из расщепленного бамбука стоявшему на высоких сваях над топким грунтом… Уже темнело и распаковав вещи мы спустились на веранду и выпили с хозяином виски… я расспросил его о болезни… «Она здесь в голове… Вот они и запугивают друг друга до смерти… я здесь уже двадцать лет… В прежние времена мы экспортировали многие из плодов которые здесь растут… Такой особый плод черный такой приятный на вкус… Потом всплыли наружу эти идиотские истории и нынче остров на карантине»…
Когда я поведал ему о своем намерении предпринять экспедицию в глубинные районы острова он сказал что нанять туземных проводников или носильщиков будет невозможно поскольку болезнь якобы возникла в болотах и джунглях глубинных районов…
7 июля 1862 года… Немного познакомился с островом и туземцами… Гостиницу окружает деревня пересекаемая мостками проложенными над илистыми равнинами… Похоже весь остров занимает болотистая дельта… Туземцы молчаливы и унылы они производят впечатление пожелтевших фотографий… Как и предсказывал хозяин нам не удалось набрать ни одного туземного проводника или лодочника… С его помощью мы приобрели один из плоскодонных челноков… приспособив выносные уключины и коврики из расщепленного бамбука мы сможем уютно обосноваться в лодке… Завтра мы отправляемся в глубинные районы…
8 июля 1862 года… С рассветом мы тронулись в путь с шестами и веслами толкая челнок вверх по реке… Живой природы вокруг похоже немного… ничего кроме болота и разбросанных там и сям островов с топким грунтом и кипарисами… В сумерки мы причалили к кипарисовому пню и закинули ночные удочки… Поев консервов мы расстелили коврик из расщепленного бамбука и улеглись под москитной сеткой… Под звуки джунглей и плеск воды ночь сжимала наши обнаженные тела как сырая формовочная смесь… Пишу это на рассвете…
9 июля 1962 года… Болезнь образной дорожки… Началась внезапно голоса кричащие ровным потоком… Я позабыл о незримой силе памятных картин… Бормочущая слюнявая сортирная кожа сочится из его прямой кишки… остров вымирающего народа окружен мелкими лагунами… Лодочник улыбается… Проводные красные губы вступили в двадцатые годы в бабском наряде из туземцев острова Уорд… замедленное движение по маслянистой радужной воде… Отсутствующие жильцы стояли нагишом… Призрачная болезнь забрызгала жертву… Бормоча про себя копается в субстанции другого незримо присутствующего… Он делается грязным со скоростью “Хочу”… Экспериментальное существо пожирает заживо опустевшая плоть личинки насекомого… Человеческая фигура была покрыта едкой зеленой слизью… Лица втянуты в другую страну которая незначительно возвышается над уровнем моря… Пассажиров подбирает мерцание… Было раннее утро когда мумифицированные пальцы залезли ему в жопу… круглый выход из жгучей сексуальной кожи… голоса ветра близ человека с гибким талом малайца… Угрюмые исполнители женских ролей слушают… лица все позабыты… Оргазм памятных ударов исторгал зловоние по его закону… Пленников в безнадежном состоянии уносят к крабам… мумифицированная плоть над спущенной кожей средних лет… смерти собственный слуга… разговаривает с пружинным ножом из бамбука… Коммерция растаяла в дыму а посыльный такой приятный на вкус… «Прекрасно, доктор, на карантине» он жестом показывает что симптомов достаточно «я говорил тебе что приду и кончу нагишом в наших постелях… Зарубцевавшиеся шрамы вопят из Джимми говоря о том что ему пришлось пройти не сделав снимков… врага я обнаружил точно… Внезапно перекрыл возбуждение»…
9 июля 1862 года… Мы вытащили поставленные на ночь удочки и обнаружили большую рыбину с гладкой желтой кожей… Мясо оказалось мягким и фосфоресцирующим и имело металлический привкус… На склоне дня мы приткнули лодку к песчаному острову и вышли искупаться в мелкой заводи вода в которой доходила нам до лодыжек… Когда Джимми намыливал мне спину мы заметили нависающий над водой куст орхидеи усеянный яркими зелеными и красными цветами… Когда мы дотронулись до растения наши шеи и плечи обожгли длинные усики покрытые способными выпрямляться волосками… Обжигающий зуд охватил все мое тело вспыхивая в прямой кишке и гениталиях точно жидкое пламя… Со звериным воплем Джимми запихивает свой намыленный пенис мне в прямую кишку… Мы упали и покатились и я изверг семя в мягкую болотную тину… Мы лежали тяжело дыша… Одновременно у нас обоих начались приступы горячего поноса… От обжигающего зуда у нас распухли языки и губы… Царапаясь и вопя мы корчились в воде бурой от экскрементов, вновь и вновь извергая семя… костоломные спазмы от которых в глазах у нас вспыхивал серебристый свет…
11 июля? 12? 13? 1862 года… Все глубже погружаюсь в сексуальное беспамятство… преследует бред повешения и смерти в оргазме… Однажды в Индии я видел как повесили молодого человека… Его набедренная повязка соскользнула на опустившуюся подставку и он повис нагишом корчась в костоломных спазмах, вновь и вновь извергая семя а ноги шелестели травой под виселицей…
Мы оба уже были истощены… Вся заводь бурая от наших экскрементов… Неужели Джимми и вправду
