могла изгнать из памяти вид отрубленной головы пастуха. Ужасное зрелище явилось напоминанием, как ей повезло оказаться вне досягаемости Нассара. Аллегра содрогнулась. То и дело оглядываясь через плечо, они неслись по направлению к лагерю, но так и не увидели преследователей. Спустя примерно полчаса Шахин сделал ей знак остановиться.

— Похоже, погони нет. Надо дать лошадям отдохнуть и напиться, — сказал он.

Несмотря на его спокойный тон, ее страх не проходил. Он взял ее руку и поднес к своим губам.

— Всего на несколько минут, моя храбрая спутница. Обещаю.

Аллегра кивнула, тронутая его ласковым тоном, и получила в ответ ободряющую улыбку. Пока он поил лошадей, она тревожно всматривалась в окрестности в поисках всадников, скачущих в их направлении.

— Зачем он сделал такую ужасную вещь? С какой целью?

Она недоверчиво покачала головой.

— Чтобы запугать, — тихо отозвался он. — Это послание. Нассар хочет расширить свои владения, и это его способ добиваться своего.

— Разве это не ваши владения? — спросила она в замешательстве.

Страх, светившийся в ее зеленых глазах, пронзил Шахина, как кинжал. Боже милостивый, он вел себя как последний дурак! Поглощенный страстью к ней, даже не удосужился оценить риск, покидая лагерь. Нельзя было брать ее с собой. Он подверг ее жизнь опасности, и, если с ней что-нибудь случится… Он оборвал себя. Главное сейчас — успокоить ее страхи.

— В определенном смысле, — произнес он, поднеся воду к морде Эдивы. — Эта земля пожалована моему племени шейхом Махмудом, вождем племени.

— Как я поняла со слов Джамала, он здесь вроде монарха.

— Он потомок первого шейха и по праву рождения является главой всех объединившихся племен. — Напоив лошадей, он вскочил на Тарека и ободряюще улыбнулся. — Поехали, мы в получасе езды от лагеря.

Аллегра кивнула и пришпорила Эдиву. Пока они скакали, Шахин продолжал озирать окрестности в поисках признаков приближения Нассара. Он не мог чувствовать себя спокойно, пока не доставит Аллегру в лагерь в целости и сохранности. Ему приходилось слышать о налетах шейха на территории к юго-западу от Марракеша, но тот никогда не забирался так далеко на север. Это означало, что баланс силы нарушен, и не сулило ничего хорошего Халиду и остальным берберам.

Похоже, Нассар затеял борьбу за власть. Это означало войну, чего Халид хотел меньше всего. К тому же Шахина беспокоило, как все это повлияет на безопасность Аллегры. Если Нассару известно, где его лагерь, она в опасности. Он бросил на нее взгляд. Она видела ужасающие последствия действий безумца, однако не впала в истерику. Он гордился ею и злился на себя за то, что подверг ее такому риску.

При виде лагеря, показавшегося на горизонте, Шахин облегченно перевел дыхание. Когда они приблизились, навстречу им выехали двое мужчин, и он быстро отдал несколько распоряжений. Всадники поскакали прочь, а они с Аллегрой остановили лошадей у крайних шатров. Соскочив с коня, Шахин помог ей спешиться. Когда он опустил ее на землю, она испустила вздох облегчения и приникла к нему, содрогаясь всем телом.

Он обнял ее, нашептывая слова утешения. Учитывая пережитый ужас, ее реакция была вполне понятной. Когда дрожь, сотрясавшая ее тело, улеглась, они увидели Джамала, торопливо шагавшего в их сторону. Нетрудно было догадаться, что гнев, написанный на лице его друга, адресован не только Нассару. Шахин поморщился и снова переключил внимание на Аллегру. Приподняв ее подбородок, он заглянул ей в глаза. Затравленное выражение снова вернулось, и он был готов на все, чтобы защитить ее от любых угроз.

— Идите к себе, отдохните. Мне нужно кое-что сделать, но я скоро приду.

— Мы даже не похоронили его, — прошептала она, выскользнув из его объятий.

Он схватил ее за плечи и повернул лицом к себе.

— Если бы мы это сделали, а Нассар вернулся, он бы понял, что мы там были. Хорошо, что он не знает. Это наше преимущество. Омар бы понял, чем мы руководствовались.

— Это неправильно, — упрямо повторила Аллегра.

Но он обезоружил ее своим мягким тоном.

— Возможно, но здесь, в пустыне, на первом месте стоит выживание, а приличия — на втором. — Увидев проблески понимания в ее глазах, он погладил ее по щеке. — А сейчас идите к себе.

Кивнув, она зашагала прочь, как послушный ребенок. Это было настолько не похоже на Аллегру, что Шахин искренне удивился. Он отдал бы все, чтобы вернуть назад свою темпераментную спутницу вместо этого кроткого создания. Пораженный ходом собственных мыслей, он запихнул их в уголок сознания, чтобы заняться более насущными проблемами, и повернулся к рассерженному Джамалу.

— Что на тебя нашло, чтобы взять ее с собой в пустыню? Одно дело — короткие прогулки в окрестностях лагеря, и совсем другое… — произнес тот, свирепо сверкнув глазами.

— Я знаю, что это был дурацкий поступок, — буркнул Шахин, не нуждаясь в напоминаниях о своей ошибке.

— Только-то? — Джамал бросил на него негодующий взгляд. — Это был безответственный поступок, свидетельствующий о том, что тебя совершенно не волнует ее безопасность.

Упреки Джамала были не более болезненными, чем слова, которым Шахин казнил себя сам. Он поступил как последний осел. Ее могли убить, если не хуже, попадись они к Нассару в руки… При этой мысли он похолодел.

— Я понял свою ошибку, как только мы нашли Омара, — тихо произнес он.

— Значит, пастух тоже не стеснялся в выражениях, — заметил Джамал с явным удовлетворением.

— Нет, — резко отозвался Шахин. — Он был мертв, когда мы прибыли. Порублен на куски и оставлен разлагаться.

Потрясенный, Джамал устремил на него долгий взгляд, затем плюнул на землю.

— Нассар… Вот негодяй!

— Либо он, либо шейх Кади. Но подобное варварство несвойственно Кади. Тогда как Нассар… — Шахин скрипнул зубами. — Нужно предупредить Халида, что шейх, возможно, вступил в сговор с Кади.

— Пожалуй. Я немедленно пошлю кого-нибудь в Сиди-Рахал, — отозвался Джамал напряженным тоном и повернулся, собираясь уйти. Но помедлил, склонив голову. — Я разочарован в тебе, Шахин. Ты не стоишь этой женщины.

Это прозвучало как пощечина, поразив Шахина. За пятнадцать лет дружбы Джамал ни разу не выразил по отношению к нему ничего, кроме гордости и удовлетворения. У него было такое чувство, словно он снова превратился в ребенка, провожающего глазами вечно недовольного отца. Но на этот раз он действительно заслужил все то, в чём его обвиняют.

Вернувшись в шатер, Аллегра, прежде чем лечь в постель, приподняла края стенок, и теперь легкий ветерок овевал ее щеку, отгоняя сон. Повернув голову, она устремила взор на Атласские горы. Время близилось к вечеру, и предзакатное солнце освещало скалистые склоны хребта. Воспоминания об утреннем кошмаре запечатлелись в ее памяти, и она поморщилась, когда ужасные образы в очередной раз всплыли в ее мозгу.

Не в силах заснуть, она села на постели и обхватила колени руками. Шахин никогда бы не взял ее с собой, если бы мог предположить что-нибудь подобное. Она видела угрызения совести у него на лице, когда они скакали прочь от жуткой сцены. Его нежность поразила и в то же время тронула Аллегру. Она еще не видела его таким.

Целый месяц он флиртовал с ней, дразнил, но она никогда не видела с его стороны отношения, которое наблюдала сегодня. Его поведение помогло ей понять, что он способен на глубокие чувства. Он дарил ей чувство безопасности.

И тем не менее представлял угрозу для ее чувств. Прошлым вечером он чуть не поверг ее на колени одним-единственным поцелуем. Шахин ничего не требовал, но ее тело откликалось на его присутствие, даже когда она не видела его. Стоило ему оказаться рядом, как все ее существо наполнялось томлением.

От одной мысли о нем кожа Аллегры покрылась мурашками. Чем больше она узнавала о Шахине, тем сложнее было противиться его притяжению. Она была достаточно опытна, чтобы знать, что он пережил