будет какое-то занятие, иначе часы, остававшиеся до захода солнца, были бы мучительны. В глубине души Маркуса терзали мысли о Лорен. Где она? Что с ней происходит? Если она в опасности, с ней жестоко обращаются… у него сжималось сердце.

Он должен действовать, не спеша и крайне осторожно. Один опрометчивый шаг – и ее просто убьют, об этом он не переставал напоминать себе. Очень легко избавиться от заложницы на корабле, бросив ее тело за борт, и он любой ценой должен был не допустить этого. Он собирал своих людей и готовил лодки, чтобы с наступлением темноты подплыть к кораблю. День тянулся и тянулся, и он был уверен, что за всю свою оставшуюся жизнь у него не будет другого дня, который бы тянулся так медленно и мучительно долго.

Окончательно подготовившись, он, полковник и их люди остаток дня провели в кабачке, подкрепляясь элем, хлебом, сыром и мясными пирогами. За это проведенное в ожидании время он выслушивал донесения от людей, следивших за лавочкой. Ничего особенного не произошло, кроме обнаруженной связи между лавочкой и кораблем. Туда и обратно переносили какие-то тюки.

– Если они разгружают товары, то эта лавочка – место, где они продаются, – тихо сказал полковник.

Глотнув своего горького эля, Маркус кивнул:

– Да, должно быть, так это устроено.

– И вы думаете, что кто-то, имеющий отношение к вашей судоходной компании, использует ваши суда для контрабанды?

Маркус поморщился.

–  Похоже на то. Полковник покачал головой.

– Наверное, это был для вас удар – узнать, что кто-то из ваших людей, как говорится, продал вас. Вы знаете, кто?

Маркус подумал о брате, который так и не появился.

– Нет, у меня есть некоторые подозрения, но я не уверен пока. – Он взглянул в окно на небо, становившееся черным. – По-моему, пора идти к лодкам, как вы считаете?

Полковник кивнул и сделал знак своим людям, они отставили кружки, встали и направились к лодкам.

На этот раз Лорен пришла в себя, чувствуя тупую боль в голове и тяжесть в груди от усилий не задохнуться в свернутом ковре. Руки были все еще связаны и почти онемели, но кляп во рту, казалось, немного ослаб. Она полулежала и полусидела, как будто ее швырнули на пол лицом к стене и оставили здесь. И еще ей казалось, что она сидит на краю лужи, намокшая одежда прилипла к телу и увеличивала ее неудобства.

Должно быть, у нее кружится голова, подумала Лорен, все вокруг тряслось и шаталось из стороны в сторону. Она сама, казалось, чуть-чуть двигалась. Пол под ней едва заметно покачивался: вперед – назад.

Затем она поняла, что это не головокружение, пол действительно качался: вперед – назад, вперед – назад.

Она находилась на судне, на корабле. О Боже, куда похитители собираются отвезти ее?

Или ее первая мысль была правильной – они просто вывезут ее в море, бросят в океан и дадут утонуть?

Лорен подумала, что утонуть—не лучший способ умереть.

Она должна избавиться от этих пут!

Она растягивала веревки на запястьях, но они были крепкими, а проклятые узлы туго завязанными. Однако тряпка, которой был завязан ее рот, чуть сдвинулась, и Лорен со страшным усилием снова подняла почти онемевшие руки. На этот раз тряпка свалилась ей на грудь, и Лорен снова начала вгрызаться в веревки, стягивавшие ее руки. Однако почти ничего не добилась.

В отчаянии она заставила себя приподняться и осмотреться, не найдется ли здесь чего-нибудь, чем можно было бы перерезать веревки. У стены стояли ящики и корзины. Она изогнулась, чтобы через плечо посмотреть назад, и, взглянув туда, ахнула.

В помещении находился еще один пленник.

Лорен напряглась и повернулась, чтобы получше разглядеть его. Это был мужчина, одетый по-европейски, а не в темную, похожую на пижаму восточную одежду. Это был… это был…

– Картер!

– А? – произнес сонный знакомый голос.

– Картер, что вы здесь делаете? – удивилась она.

– Крысы пляшут джигу, – ответил он. – Не беспокойтесь. Излишек корицы не испортит пудинг.

– Картер, проснитесь! – потребовала она, стараясь говорить тихо, чтобы их не подслушали за стеной. Теперь, когда она разглядела его, она увидела, что он не связан. – Вы должны освободить меня от этих веревок. Я не знаю, что они собираются сделать с нами. Картер, проснитесь!

Он снова заморгал, как будто пытался увидеть ее.

– А, вы пришли на чаепитие? Один кусок сахара или два?

– Нас растерзают на куски, если мы не выберемся отсюда, – мрачно сказала она. – Картер, вы должны развязать мне руки.

– Одну минуту, так спать хочется…

Она с ужасом увидела, что он снова закрыл глаза.

– Ну же, Картер, мы в опасности! – свистящим шепотом сказала она. – Я не хочу умереть.

Он с трудом открыл один глаз, затем другой.

– Кто умрет?

– Мы, дурачок. Проснитесь, вы должны проснуться, Картер! – Она услышала, как дрогнул ее голос, и сглотнула. Сейчас нельзя было терять самообладания.

Но он, казалось, немного пришел в себя.

– Что случилось? Знаете, я не люблю, когда леди плачет.

– Сядьте, Картер, вам станет легче, – сказала она. – Подвиньтесь поближе, вы должны развязать мне руки. Сама я не могу это сделать. Пожалуйста, Картер. Вы должны сесть и помочь мне. Я не хочу умереть.

Умоляя его, говоря с ним, не давая ему уснуть, она догадывалась, что ему, должно быть, дали наркотик, насильно или по его собственному желанию, она не знала. Она уговаривала его сделать шажок, потом другой, пока не смогла протянуть к нему руки и заставить его посмотреть на веревки на ее запястьях.

Но затуманенный мозг мешал ему. Он неловко потянул за узел, но пальцы не слушались его, и казалось, он плохо соображал.

Лорен была готова разрыдаться.

– Картер, вы должны это сделать! Иначе мы оба умрем здесь, – умоляла она.

– Не могу, – только и сказал он. – Никогда не умел развязывать узлы, вы же знаете, я не моряк.

Он собирался отойти от нее, и она испуганно посмотрела на него.

– Нет, не оставляйте меня, – просила она.

– А вы не думаете, что лучше это сделать моим ножом? Она чуть не рассмеялась от радости.

– Да, конечно, ножом.

Это был всего лишь перочинный ножик, но с острым лезвием. Вероятно, после этих веревок ножик будет испорчен, но она пообещала себе, что если они оба останутся, живы, он получит другой нож, из самого лучшего металла. Он начал пилить жесткую веревку, и сначала у нее упало сердце – Лорен испугалась, что волокна слишком твердые. Она заставляла его пилить и дальше, и хотя его покачивало, он, сжав зубы, не сдавался.

Лорен затаила дыхание.

– Так, Картер, не отступайте!

Наконец веревка была распилена, и Лорен, потянув ее, освободила руки. Но неожиданно раздавшийся за стеной звук заставил ее застыть на месте. О Боже, кто-то сюда идет!

– Картер, – прошептала она, – спрячьте ножик в карман, отойдите и ложитесь. Притворитесь, что спите.

– Зачем? – удивился он.

– Я думаю, один из азиатов идет проверить нас, если не хуже. Быстрее.

Он послушался ее, но его движения по-прежнему были неловкими, и он уронил маленький ножик почти к ее ногам. Прикусив губу, она наклонилась и, подобрав его, зажала в кулаке.

Картер уже снова лежал, закрыв глаза, когда дверь в их конуру со скрипом открылась. Лорен тоже, закрыв глаза, прислонилась к стене, приняв прежнюю позу – полусидя-полулежа, только немного повернула голову. Ей оставалось лишь надеяться, что они не запомнили ее прежнее положение.

Она решилась приоткрыть один глаз, когда услышала, как в нескольких футах от нее что-то проворчал вошедший человек. Он наклонился к Картеру и ткнул его в живот дубиной.

Картер икнул и слабо пошевелился.

– Тише ты, больно!

Азиат выпрямился и стал поднимать дубину, готовясь нанести удар по голове Картера.

Осмелев от страха, Лорен вскочила на ноги и бросилась на стоявшего боком к ней негодяя и вонзила ножик ему в шею.

Произошло что-то совершенно неожиданное. Ведь это был совсем маленький ножик. Брызнула кровь и затем хлынула фонтаном. Казалось, ее ничем не остановить.

Азиат прижал руку к ране, пытаясь сдержать поток крови, но попытка оказалась бесплодной.

Лорен почувствовала, как ей становится дурно; она не могла и представить, что ее безрассудное нападение окажется настолько удачным. Попятившись, она прижала руку к губам и увидела, что она в крови. Лорен опасалась, что ее стошнит.

Обойдя упавшего на колени и выронившего дубину из рук азиата, она подобралась к Картеру.

– Вставайте, Картер, – торопила она его. – Могут прийти другие. Мы должны выбраться отсюда.

– Что это… что это…

Картера пришлось поставить на ноги. Он тоже был забрызган кровью. Теряя сознание, азиат свалился на пол. «Он скоро умрет», – думала Лорен.

Она убила человека; от сознания этого у нее закружилась голова.

Она не собиралась делать этого, но уже не могла что-либо изменить, удар по голове убил бы Картера. Не могла же она пожертвовать братом Маркуса ради спасения неизвестного бандита?

Этот человек лежал неподвижно, и кровотечение замедлилось. Все кончено. Они должны идти. Она оглядела свое светлое платье, пропитавшееся кровью. Одежда Картера была не в лучшем состоянии. Если кто-нибудь увидит их, то сразу поймет, что это они убили члена их команды. Не было ли в стоявших в углу ящиках чего-нибудь, во что они могли бы переодеться?

Она подошла к ящикам и корзинам и быстро осмотрела содержимое тех, которые смогла открыть. Она обнаружила корзину, заполненную неношеными темными костюмами, какие носили контрабандисты. Эта одежда сделала бы их с