чтобы помочь им. Так что, как вы видите, было много причин, задержавших меня, и у меня не такой приличный вид, в каком бы мне хотелось предстать перед двумя леди. – Он оглядел себя и покачал головой.

– Думаю, у вас есть все основания для того, чтобы вас простили, – сказала ему Лорен, а графиня громко рассмеялась.

– Саттон, вы, как всегда, герой. – Она лукаво улыбнулась.

–  Чепуха. – Он снова взглянул на Лорен. Она тоже улыбалась.

– Я рада, что вы живы и здоровы, – сказала она. – Видимо, ваше путешествие было очень трудным, милорд.

– Меня больше беспокоит, что здесь нет моего нерадивого брата, хотя я поручил ему заботу о вас, – сказал он, чувствуя, как в нем снова закипает гнев. – Я переоденусь и поеду в город, и постараюсь найти его.

– Но я не вижу в этом логики, – возразила графиня. – Вы оставляете нас одних, чтобы найти и отругать Картера за то, что он оставил нас одних?

– Сейчас время обеда, он может вернуться в любую минуту, – добавила Лорен. – А вы, должно быть, устали, милорд.

Ему хотелось сказать, что ей не надо называть его «милорд», но понимал, что на людях она не станет называть его по имени. Поэтому и еще по ряду других более существенных причин ему еще больше захотелось оказаться с ней наедине.

Вероятно, они обе были правы, и он должен подождать с выговором Картеру. Он устал и был голоден, ему хотелось обнять Лорен, почувствовать прикосновение ее рук. Черт бы побрал его братца, неужели хотя бы раз в жизни он не мог сделать то, о чем его просили?

Маркус повернулся и подошел к окну. Нет, еще долго не стемнеет, и он успеет съездить в город, проверить гостиницы, благо их было только две, и застать Картера врасплох, если получится, прежде чем он вернется домой, как всегда, с каким-то объяснением своего безответственного поступка.

Затем он сможет возвратиться, и они отпразднуют с Лорен свою встречу.

Он улыбнулся ей, надеясь, что она поймет его улыбку как обещание.

– Я еду в город, но очень скоро вернусь, – сказал он. – По-моему, я знаю, где найти моего блудного брата. Скажите слугам, что я вернусь к обеду.

Лорен неохотно кивнула.

Графиня насмешливо прищелкнула языком.

– Будьте осторожны, Саттон.

– Конечно. – Он поклонился им обеим и вышел.

В конюшне ему оседлали, свежую лошадь, и он направился в город. Он не пытался заглушить свое раздражение, и с каждой милей его гнев лишь возрастал. Если бы Картер его слышал, то, отрезанный от своих любящих выпить приятелей и азартных игр, черт бы его побрал, какое объяснение он мог бы придумать сейчас?

Когда Маркус приблизился к гавани, он пристально вглядывался в лица окружавших его людей, зная, что эти места любил посещать брат. Он остановил лошадь около гостиницы, находившейся рядом с портом. Это было наилучшее место, где можно было остановиться, лучший кабачок, в котором можно было выпить и поиграть в азартные игры. Если Картера там не было, то оставалась еще только пара подходящих мест – город был невелик.

Маркус бросил поводья конюху и уже собирался войти в гостиницу, когда ему на глаза попался знакомый профиль, и он чуть не споткнулся.

Это был не профиль его брата, которого он ожидал увидеть.

– Твид! – изумился он.

Человек невысокого роста, крепкого сложения, повернулся и сердито посмотрел на Маркуса. Он уже выходил из гостиницы, но вернулся и подошел к графу.

– А что ты ожидал? – грубо сказал человек, бывший какое-то время деловым партнером графа. – Ты присылал мне письма и записки, требуя, чтобы я приехал, ведь так? Ну вот, я здесь, черт побери! Я дважды приходил к складу, и твои проклятые сторожа даже не впустили меня, так какого же черта я стану дожидаться тебя?

Маркус не сдержался. Он прислонился к косяку двери и громко расхохотался.

Твид сжал кулаки, и его невзрачное лицо стало безобразным от прилившей к нему крови.

– Будь ты проклят, Саттон, ты смеешься надо мной? Я, наконец, нахожу девушку, на которой хочу жениться, и оставляю ее в Лондоне, где все эти проклятые молодые хлыщи пытаются увести ее из-под моего носа, только потому, что приезжаю сюда, чтобы помочь тебе разобраться с этими старыми ящиками с фарфором. Бог знает, какая в этом польза, а у тебя хватает совести смеяться мне в лицо!

– Нет! – поспешно сказал Маркус. – Не в этом дело. Но я был в Лондоне. Я проделал весь этот путь, а ты не захотел видеть меня. Я сказал твоему лакею, так почему же, черт побери, ты не подождал дома, когда я опять приду к тебе?

– Что? – уставился на него Твид. – Я думал… – Он разжал руки. – Ну, надо же, какая путаница. Так тебе и надо зато, что не пускаешь меня на мой собственный склад. Пойдем, выпьем.

– Только быстро, – сказал Маркус. – Мне надо найти брата. А нам надо о многом поговорить, но это подождет до завтра.

– Завтра? – разозлился Твид. – Мне надо вернуться в Лондон. Я должен…

– Знаю, знаю, тебе надо ухаживать за девушкой, – кивнул Маркус. – Сочувствую страданиям влюбленного человека.

Твид посмотрел на него, с подозрением прищурившись.

– Нет, я говорю серьезно, но все равно ты мне должен, по меньшей мере, день, учитывая, какой путь ты заставил меня проделать напрасно, – сказал Маркус. – Пойдем же, плачу я.

Он похлопал по спине виконта, который явно был обижен. Твид всегда медленно отходил, когда оскорбляли его чувства. Они вошли в бар, и Маркус заказал два эля.

– Налейте мне виски, – сказал Твид. – А теперь скажи, зачем эта проклятая охрана у склада и почему они не дали мне проверить…

– Старые ящики? – закончил за него Маркус. – Потому что на этой неделе в склад забирались воры и убили сторожа.

– Убили? – Твид с удивлением посмотрел на него. – Чего же такого ценного они ожидали найти на складе? Должно быть, воры были разочарованы. Сколько они забрали?

– Ничего, как мы обнаружили, и это очень странно, – сказал ему Маркус.

Твид пожал плечами и взял свой стакан. Сделав большой глоток, он сказал:

– Ничего странного: они не нашли того, что искали. Они страшно ругались и ушли; не ожидая, когда их поймают, вот и все.

Маркус посмотрел на виконта, опустившего глаза.

– Может быть. Но мне все еще это кажется странным.

– Что еще? – спросил Твид. – Ты сказал, что нам надо о многом поговорить.

– Да, но у меня сейчас нет времени. Знаешь, есть предположение, что все началось еще до того, как судно вышло из порта, а потом пришло сообщение, что оно пропало. Ну, разве не кажется, что оно несло проклятие в себе самом? – Маркус покачал головой. – Я приеду завтра пораньше, и мы отправим тебя в Лондон к твоей девице как можно скорее.

Твид сделал, кислую мину, но больше не возражал.

Маркус оставил его, заказав ему еще один стакан, и поскольку Картера не было видно, отправился в другой кабачок. Куда девался его братец?

Он решил оставить лошадь у гостиницы, прошел пару кварталов и вошел в следующий кабачок. Нагнув голову, он вошел в низкую дверь и с трудом разглядел в табачном дыму дюжину посетителей, которые пили и разговаривали, собравшись шумными группами за низкими столами. Но Картера здесь не было.

Что же теперь?

Он был не уверен, что найдет брата в одном из таких мест. Если только тот не нашел уступчивую служанку из бара. А в этом случае только Бог знает, где может происходить любовное свидание, хмуро думал Маркус…

Неожиданно он вспомнил кабачок на Ту-Хен-стрит, где находился тот странный магазинчик, торговавший старым фарфором, куда он попал, следуя за азиатом. Это был маленький кабачок, но, вероятно, и его следовало проверить. Он должен действовать осторожно, нельзя, чтобы его лицо часто появлялось на этой улице, но если он со всеми предосторожностями подберется к кабачку, его не должны заметить обитатели этой лавки.

Быстрым шагом он направился туда, считая, что разумнее появиться у кабачка без лошади, так его не заметят, тем более что пройти надо было только несколько улиц. Солнце садилось, и становилось прохладнее, но он не замечал этого.

Этот кабачок и эта улица имели не очень хорошую репутацию, но в таком неопрятном виде Маркус выглядел вполне подходяще. И, стряхивая с себя остатки соломы, он подумал, что едва ли кто примет его за джентльмена, тем более лорда.

Он вошел в пивной зал и, купив эля, оглядел слабо освещенную комнату. В этот поздний час здесь было полно рабочих, зашедших, по дороге домой выпить свою кружку пива, и было шумно и накурено. Но Маркусу хватило нескольких минут, чтобы осмотреть все лица, снова безрезультатно. Куда подевался его беспечный младший брат?

И где был их человек, который должен был наблюдать за этой лавкой? Маркус незаметно огляделся. Может быть, это был мужчина со шрамом на лице, тихо сидевший с кружкой эля в стороне у окна. Маркус не сделал попытки заговорить с ним, но запомнил на будущее его лицо.

Однако Маркус перенес свой темный напиток туда, где по другую сторону от окна освободился стул, с которого встал человек, похожий, судя по его засыпанному опилками фартуку, на плотника. Слегка покачиваясь, он неуверенными шагами направился к выходу.

– Пора домой, – сказал он своим приятелям. – А то жена даст мне кочергой по башке!

В ответ на пьяную шутку раздались насмешливые крики и смех, но Маркус не обратил на это внимания. Он смотрел на лавочку, где продавали фарфор, находящуюся на этой улице. Солнце опустилось так низко, что только первые розоватые блики заката освещали небо; Маркус понимал, что ему следует вернуться к гостинице и забрать лошадь. Он должен добраться до дома до наступления темноты. Ему нужно вымыться и пообедать, и, конечно, обнять Лорен.

Но из окна ему хорошо была видна лавочка, в которую вернулся тот