рассказав нам во всех подробностях историю Береники!

– Послушай, а тебе не кажется, что ты преувеличиваешь? Можно подумать, ты вдруг беспричинно невзлюбил его!

– Вовсе нет. Он мне даже чем-то симпатичен, но он – археолог! И англичанин к тому же! С такими людьми всегда приходится быть настороже: будто идешь по темной улице и не знаешь, кто вынырнет из-за угла... В любом случае я настаиваю на своем: у меня есть смутное подозрение в том, что нам просто необходимо дочитать до конца этот кусок о приключениях Бертрандона. Вот почему мне и пришло в голову отправиться в Дижон: именно там хранятся архивы герцогства Бургундского и библиотека, где должен быть по меньшей мере один экземпляр этой книги...

– Верю, но куда проще вернуться к сэру Перси и попросить его – в этом же нет ничего особенного! – еще раз показать книгу, которая нас заинтересовала.

– Ставлю десять против одного, что из этого ничего не выйдет!

– Согласен на пари. Пойдем к нему сегодня же, только поближе к вечеру, когда самая страшная жара спадет... Да и неудобно являться к человеку, когда он отдыхает после обеда...

– С огромным удовольствием... Единственная просьба: найди машину, потому что после нашей ночной экспедиции я просто ног под собой не чую!

– Как же, как же – ты без ног, он без ног, вот тебе и одна из тем для разговора с беднягой Кларком! – с беспощадной иронией откликнулся на просьбу Морозини.

– Браво! Ты докатился до шутки весьма дурного вкуса, приятель!

Альдо охотно согласился, хотя в этот момент ему и думать не хотелось о соблюдении самых элементарных приличий. Он мечтал только об одном: остаться поскорее одному, чтобы читать снова и снова эту коротенькую весточку от Лизы. Тем более что письмо заканчивалось фразой, которая особенно грела его сердце: «Люблю тебя»... Князю было о чем помечтать, пусть даже ожиданию суждено продлиться не одну неделю!

Адальбер отправился к себе, а Альдо принялся рассматривать конверт, листок, на котором была написана записка. Отличная веленевая бумага, вряд ли ей дали бы такую, находись она в плохих условиях. Да и сам почерк тоже: твердый, разборчивый, не видно малейшего следа ни торопливости, ни какой-либо нервозности. Совершенно очевидно, что Лиза, когда писала, вполне владела собой. Казалось, она примирилась с тем, что ее взяли в заложницы, но ведь они оба пережили вместе слишком много приключений, чтобы она могла пусть даже и в неприемлемых для нее обстоятельствах позволить себе поддаться панике или даже просто излишне встревожиться. Как настоящая представительница рода князей Морозини, как княгиня былых времен, она была готова ко всему и не теряла достоинства ни в каких условиях. Всегда оставалась сама собой...

День казался Альдо бесконечно долгим. Несмотря на нечеловеческую усталость, ему безумно хотелось действовать, делать что угодно, лишь бы хоть чуть-чуть приблизиться к цели. Но делать было явно нечего. В ожидании времени, когда будет прилично явиться к старому больному человеку, он принял ванну, немного поспал, пообедал, потом довольно долго, как зверь в клетке, метался по дорожкам сада, окружавшего отель. Наконец пробило пять, и, сев в автомобиль, взятый напрокат в гостинице, друзья отправились к Кларку и очень скоро прибыли к древнему византийскому монастырю, выстроенному на склоне Масличной горы. Но, когда они позвонили в колокольчик у ворот, только птицы в саду на секунду замолкли, больше никакого ответа не последовало.

Дернув еще и еще раз за старинную цепь и по-прежнему не добившись результата, Адальбер разнервничался.

– Нет, это невозможно! Даже если его слуга отправился за хлебом, за молоком или еще бог знает за чем, даже если сэр Перси остался в доме один-одинешенек, он все равно прекрасно мог бы открыть нам, потому что все в его доме приспособлено для этого!

– Но, может быть, он уехал? Разве ты сам, не далее как сегодня утром, не внушал мне, что богатый калека имеет возможность передвигаться множеством способов?

– Что-то он слишком поторопился с отъездом! И куда же он направился?

– Откуда мне знать? Вчера он об этом и словечком не обмолвился, но, в общем-то, почему он должен был нам докладывать? Мы не настолько близкие друзья... Могу тебе предложить и другую гипотезу: он знает, что пришли именно мы, и не имеет никакого желания видеться именно с нами!

– Охотно склоняюсь к этой мысли. Она в точности совпадает с тем, что я думаю сам. Помнишь наше пари?

– Случайное совпадение! – пробормотал Морозини. – Ну и что будем делать? Поедем в Дижон?

– Не раньше, чем сделаем последнюю попытку разобраться во всем на месте. Если сэр Перси и на самом деле уехал, он же не взял с собой свою библиотеку... Мне бы хотелось в этом убедиться. И не позже, чем нынешней ночью.

Морозини ошеломленно уставился на друга.

– Не хочешь же ты сказать, что...

Лицо Адальбера осветила простодушная, чуть ли не ангельская улыбка.

– Вот именно что хочу! Хочу нанести визит в этот древний монастырь что-нибудь около часа ночи! Вот так-то, старина!

– С ума сошел?.. Как ты это сделаешь? Этот древний монастырь весьма надежно защищен, и потребуются как минимум кое-какие инструменты, чтобы тайно туда проникнуть...

– Ба! Любой археолог, достойный этого высокого звания, всегда имеет в своем распоряжении все необходимое... Ну, скажем, набор инструментов, пригодных для самых разных нужд... И, добавлю, полезных в данном случае!

– В данном случае?.. А если сэр Перси никуда не уехал, а попросту окопался в своем жилище? Нас схватят и отправят в тюрьму! Не говоря уж о том, как нелепо и жалко мы будем выглядеть...

– Волков бояться – в лес не ходить! – нравоучительным тоном заметил Адальбер. – И еще: риск – благородное дело! А потом, ты же отлично знаешь: не настолько уж я неловок...

Это было еще мягко сказано. Альдо и впрямь хорошо был известен талант взломщика, которым обладал его друг в придачу ко многим достоинствам, необходимым для загадочной деятельности секретного агента, которым он охотно становился, если подворачивался случай. Как ему было забыть их первую встречу, когда в саду, примыкавшем к одному из особняков парка Монсо в Париже, Адальбер после ночного визита в кабинет некоего торговца пушками буквально свалился ему на голову со второго этажа! И после того – во время охоты за четырьмя драгоценными камнями с пекторали Великого Первосвященника сколько раз ловкие пальцы Видаль-Пеликорна приходили на помощь, если не окончательно решали дело!

– Либо сюда, либо в Дижон! – заключил археолог. – Может, все-таки попробуем?

– Попытка не пытка, – тоже пословицей ответил Морозини. – Раз уж мы здесь... Обитель сэра Перси, по крайней мере, ближе...

Они еще некоторое время простояли у входа в дом Кларка, словно надеясь, что кто-нибудь все-таки подаст хоть какие-то признаки жизни. Но на самом деле Адальбер все это время внимательно изучал и сам дом, и его окрестности.

– Я проберусь через сад и террасу, – в конце концов прошептал он. – Не может быть и речи о том, чтобы пройти через главный вход.

– Ты считаешь, что эти огромные окна будет легче открыть? А может быть, там есть еще и ставни? И если хозяин в отъезде, они должны быть закрыты...

– Никаких ставней там нет. Понимаешь, когда я захожу в дом кого-то из своих собратьев, меня всегда одолевает желание присмотреться ко множеству деталей: как запираются двери, есть ли сигнализация, можно ли забраться на крышу... Это всегда может пригодиться, – сладким голосом добавил он.

– Слава богу, твои собратья не все похожи на тебя, – заметил Морозини. – А если бы они вот так же охотились за тобой самим?