затем поднять все камни из кучи один за одним. Они стали поднимать большие камни, это продолжалось довольно долго. Вдруг Скуле сказал, что пальцы его нащупали что-то, что не было камнем, но что он не может вытащить это.

— Будь осторожен с этим,— сказал Орм,— и сна­чала убери все камни.

— Вот еще что-то непохожее на камень,— сказал Длинная Палка, поднимая предмет из-под воды. Это был мешок, который, несомненно, содержал что- то тяжелое, так что ему пришлось ухватиться за него как следует. Когда он поднял его до половины, мешок лопнул посередине, потому что шкуры, из которых он Был сшит, сгнили, и широкий ручей серебряных монет ^посыпался в воду. При виде этого, громкий крик страхна и злости раздался с берега, Длинная Палка старался остановить поток монет своими руками и ртом, алюди бросились спасать мешок и то, что в нем еще осталось. Но несмотря на их усилия, большая часть содержимого упала в воду.

— Хорошенькое начало,— горько сказал Орм__

Это так-то ты обращаешься с серебром? Сколько же мне останется, если ты будешь продолжать в том же духе? Однако,— добавил он уже спокойнее,— теперь мы по крайней мере знаем, что нашли то самое место и что здесь никто до нас не побывал. Но будь осторож­нее с остальными, халландец. Должно быть еще четы­ре мешка.

Все сердито ворчали на Длинную Палку, так что он стал тоже злиться и сказал, что больше не останется в воде. Не его вина, сказал он, что мешок был гнилой, если бы у него было столько серебра, и он хотел бы его спрятать, то потрудился бы найти мешок покреп­че. Пусть другие займут, его место и сделают лучше.

Но Орм и Олоф сказали, что все произошло не по его вине. Это подбодрило его, и он продолжал более спокойно.

— Вот еще что-то,— сказал Скуле, вытаскивая какой-то предмет,— и это тяжелее, чем камень.

Это был маленький медный сундучок, очень зеле­ный и тяжелый, обвязанный красивыми красными веревками, которые были опечатаны.

— О да, сундуки,— сказал Орм,— я и позабыл про них. Таких сундучков должно быть четыре. Там без­делушки для женщин. Все серебро в мешках.

С другими мешками им повезло больше, их достали на скалу целыми. Когда появлялся каждый новый мешок, настроение у всех поднималось, теперь они уже не думали о патцинаках и о том, что время проходит. Им пришлось долго искать, пока они не нашли два последних сундука, потому что они глубоко вошли в дно, но наконец они и их нашли и сложили все в фургон.

К этому времени прошла уже почти вся ночь, и как только они отправились в обратный путь, их страх по патцинакам становился все больше.

— Они придут, как только станет светло,— сказал Споф.

— Орму везет больше, чем большинству людей,— сказал Олоф Синица,— да и я тоже не самый невезу­чий. Может быть, вместе мы сможем избежать этих патцинаков. Ведь прошло уже много времени послетого, как те двое видели нас, а после этого мы никого не видели. Это может означать, что патцинаки поджи­дают нас ниже последнего порога, где кончается волок, ведь они не могли знать, что мы дойдем только до середины, а потом повернем назад. Они станут нас преследовать, пока не поймут, что ошиблись, и если все пойдет, как надо, мы к тому времени уже благо­получно достигнем корабля.

Но в этом он оказался плохим пророком, хотя всегда его слова сбывались, потому что вскоре после рассвета, когда им оставалось уже не далеко от кораб­ля, они услышали громкий топот копыт позади себя, И обернувшись, увидели патцинаков, летящих на них, как буря Одина.

Орм приказал своим людям остановиться и занять позицию у фургона, держа луки наготове. Люди были в самом прекрасном настроении и готовы были драть­ся за свое серебро со всеми патцинаками Востока.

— Ни один чужак не прикоснется к этому фургону, пока будет хоть четыре-пять человек, готовых защи­щать его,— говорили они твердо.

Но патцинаки были хитры, в них трудно было по­пасть, потому что вместо того, чтобы мчаться прямо на норманнов, они на всем скаку промчались мимо них на расстоянии выстрела из лука, стреляя на ходу. Затем они перегруппировались и, после небольшой паузы, проскакали в обратном направлении. Большинство людей Орма были умелыми охотниками, хорошо обращались с луком, так что могли показать себя, и громкие крики радости раздавались каждый раз, когда один из врагов падал с лошади. Но иногда и стрела патцинака тоже находила свою цель, и через некоторое время Орм и Олоф согласились с тем, что если дело так пойдет и дальше, то долго им не продержаться.

В перерыве между двумя атаками Орм, подозвал Черноволосого и Радостного Ульфа к себе. Они оба были слегка ранены стрелами, но были в хорошем настроении, и каждый похвалился, что убил врага. Им повезло, что в месте, где они остановились, к реке спускался крутой обрыв, так что с этой стороны они были защищены от нападения. Орм приказал мальчи­кам спуститься к реке и бежать изо всех сил к тому месту, где на якоре стоял корабль. Там они должны были позвать Токе и сказать ему, чтобы немедленно шел им на помощь со всеми своими людьми.

— Закончится ли все предприятие успешно, зави­сит от вас,— сказал он,— у нас надолго стрел не хватит.

Гордые порученным важным заданием, мальчики послушались и быстро стали спускаться по скале Вскоре патцинаки атаковали вновь, и в ходе этой атаки Олоф Синица упал, получив стрелу в грудь. Она пробила кольчугу, и вонзилась в тело.

— Хорошо прицелились,— сказал он.— Дальше вам придется драться без меня.

Когда он говорил, колени его подогнулись, но он смог остаться на ногах и, взобравшись на фургон, лег на него, положив голову на один из мешков с сереб­ром. Другие раненые уже лежали здесь среди мешков и сундуков.

В следующий раз, когда патцинаки проносились мимо, люди Орма выпустили в них свои последние стрелы. Однако когда они это сделали, сзади разда­ лись радостные крики.

— Пророчество старика сбылось,— вскричали не­сколько голосов.— Убит Финн Сонессон! Ему в горло попала стрела, и он уже умер! Колбьорн, его брат, пал несколько минут назад! Теперь погибло четверо, ос­тальные из нас не могут умереть, пока не вернутся домой!

И получилось так, как они говорили, поскольку, когда они перестали кричать, другие услышали боевой клич со стороны корабля, означавший, что Токе со своими людьми высадился на берег. Их вид, казалось ослабил жажду патцинаков к драке, потому что, когда люди Орма побежали подбирать стрелы, чтобы ис­пользовать их снова, они услышали удалявшийся то­пот копыт, который вскоре затих совсем.

Орм приказал своим людям не убивать никого из раненых, лежавших на земле.

— Пусть остаются там,— сказал он,— пока их соплеменники не придут за ними.

Их собственные раненые, те, кто не мог ходить, лежали на фургоне. Семеро мертвых лежали на зем­ле, их подняли и понесли с собой, чтобы похоронить с почетом, когда представится возможность. А пока все спешили к кораблю, пока не вернулись патцинаки.

Исчез писец Фасте, но когда телегу потащили впе­ред, его обнаружили спящим под ней. Его разбудили древком копья и долго над ним потешались. Он сказал, что эта битва его не касается, поскольку он — государ­ственный служащий, в чьи обязанности входит сбор налогов, и он не хотел никому мешать, кроме того, он устал после ночного перехода. Люди признали, что все это свидетельствует о его спокойствии, то, что он смог проспать весь бой.

Вскоре они встретились с Токе и его людьми, все очень обрадовались. Токе расправился с врагом без особых трудностей, как только он выступил против них с боевым кличем и стрелами, они повернулись и побежали. Все подумали, что, возможно, у них тоже кончились стрелы. Когда они пришли на корабль, Орм осмотрелся.

— Где мальчики? — спросил он Токе.

— Мальчики? — ответил Токе.— Они же были с тобой.

— Я послал их вдоль берега, чтобы позвать тебя на помощь,— сказал Орм изменившимся голосом.

— Что же с ними случилось? — сказал Токе, почесывая бороду.— Я услышал топот копыт и боевые крики, потом увидел, что патцинаки скачут к нам, и сразу же поспешил к вам на помощь. Но мальчиков я не видел.

Один из людей Токе сказал, что незадолго до того, как судно подошло к берегу, он видел, как трое патцинаков пешком вышли из-за скал, волоча что-то за собой. Он подумал, что они волокут мертвеца или пленников. Они подтащили их к лошадям, но больше он об этом не думал, потому что в эту минуту корабль подошел к берегу, и он стал думать о предстоящем бое.

Орм стоял, не в силах вымолвить слова. Он снял шлем и выронил его на землю, потом сел на камень уреки и уставился на воду. Так он и сидел, не двигаясь, и никто из его людей не смел заговорить с ним.

Люди стояли, что-то шепча друг другу, и смотрели на него. Даже Токе не знал, что сказать. Споф и писец Фасте заносили на борт раненых.

Наконец Орм встал на ноги. Он подошел к Токе и отвязал с пояса свой меч, Синий Язык. Все открыли рты от страха, когда он сделал это.

— Я иду к патцинакам,— сказал он.— Ждите здесь с кораблем три дня. Если Черноволосый вернется, отдайте ему меч. Если никто из нас не вернется, отвезите его Харальду.

Токе взял меч.

— Это плохо,— сказал Токе.

— Раздели сокровища по справедливости,— сказал Орм,— так, как его бы разделили, если бы я остался жив. Они принесли мало счастья потомкам Тосте.

Орм взял с собой писца Фасте и пошел искать живых среди павших патцинаков. Они нашли одного раненого, но не мертвого молодого человека, которому одна стрела попала в бок, а другая — в ногу. Казалось, он был в хорошем настроении, потому что сидел и жевал кусок сухого мяса, запивая его из большой деревянной фляги, а его лошадь паслась поблизости.

Этот человек понимал кое-что из того, что говорил писец, и обрадовался, когда узнал, что они пришли не за его головой. Орм приказал писцу сказать, что они хотят помочь ему сесть на лошадь и сопровождать его в деревню. После того как писец повторил это не­сколько раз, патцинак кивнул и показал на свое коле­но. Стрела прошла прямо через него, так что острие высовывалось из задней части. Он пытался вытащить ее, объяснил он, но не смог. Орм протолкнул стрелу чуть дальше, чтобы весь металлический наконечник вышел наружу, после этого отрезал его и вытащил. Патцинак щелкнул пальцами, когда он это сделал и тихо засвистел, потом, когда операция была заверше­на, он поднес ко рту свою флягу и осушил ее. Другую стрелу он смог вытащить сам.

Орм вытащил из пояса горсть серебра и отдал ее этому человеку. Его лицо осветилось и он радостно схватил деньги.

Недалеко от них стояли другие лошади, терпеливо ждавшие около тел своих убитых хозяев. Они отбегали, когда Орм и писец приближались к ним, но когда патцинак свистнул им своим особым свистом, они охотно подошли к ним и позволили накинуть удила.