Мир без смерти был бы сер…Вот — с отчаяньем и верой —На двоих один фужерСамой быстрой,высшей,меры!* * *Она уедет в далекий город,Где ждет супруг, где ждут друзья,Где каждый камень любим и дорог,Где все — ее, где все — не я.Она уедет, наставит точек,Простит сумбур моей руки.Из состраданья изменит почерк,Как ритм стиха в конце строки.Ей будет больно, ей будет сладко,Ее любовь прольет слезу.Седой Исаакий поправит шапку,А шпиль петровский наточит зуб.Ей все там рады, напоят чаем,Как бы случайно припрячут крест,А если спросят: «Что отмечаем?»Весь город грянет: «Ее приезд!»Она забудет, и ей помогутПод шум столичный, фужерный звон,Все-все притрется, и понемногуСойдет с загаром вчерашний сон.Она проснется, вполне уместно,Заскочит в ванну и примет душ.Холодный Невский широким жестомЕе запишет в ранг верных душ.Металл Фонтанки змеится в камне…Я режу вены — течет любовь!А волчий город глядит в глаза мне,И скалит зубы, и лижет кровь…* * *В Петербурге не видно звезд.Тучи в пляске святого ВиттаНебо приняли за погостВ грязно-серых могильных плитах.Я за ними в упор слежуИз окошка шестой палаты,Словно кладбищем прохожуИ считаю свои утраты.На душе так легко — легко…От обиды любой, невзрачной,Сердцу хочется мотылькомБиться в пламень луны прозрачный.Или долго кричать в туман,Поглощающий сны и даты,Сквозь венозные воды ранПо каналам спеша куда-то.А когда зазвенит мороз —Солнце скупо и с неохотойОблака из разбитых грезКроет временной позолотой…* * *Мне одиноко в небе без тебя…И облака вздыхают, теребяКрай горизонта перышком лебяжьим…А ты бесцельно бродишь в ЭрмитажеСреди холстов, портьер, скульптур, картин,Старинных ваз, свисающих гардин,Лепнины потолочной, стройных стен,Диан, не преклоняющих коленПеред мужчиной. Смотришь, не дыша,На серебристый свет карандашаБуше или Гольбейна. А паркетХранит твой шаг, как сохраняет следПрозрачность неба, где сегодня нетТебя. И кажется, меж строк,Я таю в небе. Пуст и одинок…* * *Я разучился плакать в Петербурге.Здесь вообще не ценят сантименты…Бросающие мелочь демиургиЧертовски скупы на аплодисменты.Я был один. Ни голоса, ни драмы.Пустые руки. Волчий вой в карманах.На фоне петергофской панорамыНе чувствуешь оптических обманов.Все кажется и ближе и теплее,В особенности жесты или взгляды.
