Тороян. Он играл на адзусаюми для самого императора. В бытность свою самураем он был всадником при штабе и не раз доказал свою преданность господину Камаудзи Айдзу. Постепенно возгласы смолкли, и все восьмеро уставились на него. Но Тороян даже ухом не повел.
– А ты чего молчишь? – спросил тогда маленький Асамура, от нетерпения подпрыгивая на циновке.
– А чего говорить? – Тороян поставил перед собой пустую чашку и потянулся за кувшином. – Все сказано. Гёки прав: что бы мы ни делали – все плохо. Давайте ничего не будем делать. Если заговору суждено свершиться, то он свершится как бы помимо нас и одновременно вместе с нами. Боги сами подтолкнут нас к нему. Если заговору не суждено свершиться, то мы все окончим жизнь в течение сэкки. И нечего здесь больше говорить!
– Правильно! – обрадовались все восьмеро командиров, молчал только Гёки.
– А ты что думаешь? – спросил у него Тороян.
– Думаю, что у нас во дворе кто-то ходит!
Все схватились за оружие и настороженно прислушались. Снаружи действительно кто-то шумел – да так, что дом дрогнул от основания до конька.
– Мё-о! – произнес кто-то в ужасе.
– Деревня, мё-о не существует!
– Я сам видел…
– Тихо!…
– Корова? – высказал предположение белобородый Иэясу. – Рога чешет!
– Нет, козы забрели, – высказался писарь Вайрочан, – точно козы. Я их издалека узнаю. Воняют они.
И действительно, всем показалось, что запахло козами. А золотарь Фудзивара-но Кинто даже зажал нос, хотя ему-то прежде всего надо было остерегаться собственных запахов.
Потом кто-то поскребся в дверь.
– А я знаю, кто это, – очень спокойно сказал Гёки.
Все уставились на него, пока он шел открывать. Асамура и Бидацу с катана наизготовку встали по обе стороны от входа. Остальные отступили по углам, остерегаясь оказаться перед дверью.
– Эй… – окликнул Сёнагон. – Вдруг это городские стражники?!
– Никакие это не стражники, – ответил Гёки, открывая дверь. – Это мой и ваш друг – капитан Го-Данго, только он пьяный.
Действительно, стоило капитану Го-Данго войти, как он неуклюже пошатнулся и поискал глазами, обо что бы опереться. Потом влил в себя кувшин чанго, обвел всех веселым взглядом и только тогда произнес чисто риторически:
– Беседуете, друзья?
– Беседуем… – ответили ему настороженно, еще не зная, к чему он клонит.
– Правильно… – глупо хихикнул капитан Го-Данго. – А того не знаете, что регент и весь его выводок в городе!
– Как?! – вскричали все.
– А вот так! Я по этому поводу напился. Праздник у нас. Праздник!
Он принялся неуклюже танцевать, при этом едва не свалив одну из опор дома.
До вечера переждали в двух домах, которые были куплены загодя: один перед парадными, а второй перед задними воротами Нефритового дворца. Сам дворец в восемь этажей возвышался в темноте, как гора, и если бы не огни стражников на галереях каждого этажа, то масштабы громадины было бы трудно оценить.
– Эка свеча-а-а! – дивился Сэн-но Рикю, порой выглядывая в окно и задирая голову, чтобы разглядеть самый верхний – восьмой этаж. – Повыше Фудзияма будет.
Он гонял скот вместе с Бидацу, еще не привык к грандиозности столицы Мира, и многие вещи в ней его удивляли.
Золотарь Фудзивара-но Кинто с двумя своими людьми вернулся в начале стражи крысы. Все они были перемазаны с ног до головы, и воняло от них нечистотами. Но на это никто не обращал внимания. Им тут же дали ополоснуться и попить воды.
– Хорошо, что мы не пошли сливняком, – сказал Фудзивара-но Кинто, прочищая горло. – Эти кусотару загородили проход плитами.
– Оставили только щель, в которую и ребенок не пролезет, – пожаловался Тарада, который ходил с Фудзивара-но Кинто.
Второй человек из группы, Сабуро, устало опустился на пол:
– Мы ее пытались поднять… Зря старались.
– Прости, Гёки, так вышло, – удрученно произнес Фудзивара-но Кинто.
Еще Гёки планировал переодеться пожарниками. Поджечь главную башню Нефритового дворца и таким образом проникнуть внутрь. Но от этой идеи пришлось отказаться: получалось, что успех предприятия все равно зависел от тех, кто полезет через стену. Легче было перелезть всем скопом – меньше риска оказаться разобщенными в самом начале.
– Ничего, – ответил Гёки. – Сейчас придет капитан Го-Данго. Будем штурмовать отсюда, – он кивнул в окно, за которым через площадь виднелись парадные ворота.
– А что, без него нельзя? – с вызовом спросил крысолов Хитомари. – Нас уже достаточно, – и посмотрел нервным взглядом на ронинов, сидящих вдоль стен.
Было их ровно двадцать человек. Куродо по кличке Нори от нечего делать надраивал секиру. Момму, посвистывая, разглядывал балки на потолке. Дзито тоже делал вид, что его ничего не волнует. Другие спали. Такaги зевал. По этой причине Хитомари никто не ответил – не хотели связываться. Некоторые считали его выскочкой.
– Откуда? Отсюда?! – удивился Сэн-но Рикю и снова высунулся в окно.
На него зашикали:
– Выдашь нас всех, блудливый демон…
Из надстройки над воротами доносились пьяные голоса и женские вопли. Там праздновали Шествие Хомуда на свой лад.
– Они же все пьяны как один по случаю праздника, – засмеялся Сэн-но Рикю. – А Сёнагон… Где ты, Сёнагон?
– Я здесь, – ответил из углу винокур Сёнагон.
Он уже давно подремывал, здраво рассудив, что свежая голова не помешает делу.
– Сколько ты им налил сегодня?
– Всего-навсего открыл неограниченный кредит, – засмеялся Сёнагон.
– А где наши друзья? – снова спросил Хитомари, который выращивал крыс- крысоловов и который заподозрил Умако в трусости. Он ехидно уставился на Гёки. Что же ты, господин организатор, заваливаешь дело? – хотел спросить он. Лучше бы я этим занялся. Но Гёки его и так прекрасно понял.
– Придут, – ответил он, не глядя. – Куда они денутся.
Он уже и сам беспокоился, стараясь не подавать вида. Неужели что-то случилось? Хитомари он не особенно любил, потому что Хитомари не умел ждать и догонять, а хотел
