— Я знаю. Но вы же не пойдете сегодня за покупками. Здесь только молоко, хлеб и кое-что на ужин, — растерянно объяснила экономка, ежась под холодным взглядом молодого хозяина.
— Мэтт, прошу тебя, — поддержала служанку Эвелин, в волнении ломая руки.
— Спасибо, Молли. — Тесса выступила вперед и забрала у экономки коробку. — Мы очень признательны тебе за заботу.
Мэтт, глядя матери прямо в лицо, медленно вытащил из кармана бумажник, извлек из него двадцатифунтовую купюру и бросил к ее ногам.
— Мы вовсе не желаем, чтобы потом говорили, будто мы ушли, не расплатившись, — надменно произнес он. — Пойдем, Тесса. Эбби ждет. — Он резко развернулся на каблуках и вышел на улицу.
Тесса, не смея поднять на Эвелин глаза, поспешила за Мэттом. Когда он помогал ей сесть в машину, вид у него по-прежнему был неприступный, так что она хранила молчание, укоряя себя, что, хоть и неумышленно, поставила его в неловкое положение перед родителями.
Эбби, как и Тесса, была взволнована известием о возвращении в Лондон и встретила родителей крепкими объятиями и поцелуями. Ее радость омрачала только разлука с Лоллипопом и Флинном, которых девочка покидала больше чем на неделю.
— Ты поцеловала их за меня? Сказала, что я скоро их увижу? — расспрашивала малышка.
— А как же? Конечно, — с серьезным видом солгала Тесса.
— А кто будет ездить на Лоллипопе, пока я на каникулах?
— Дедушка, — невозмутимо ответил Мэтт.
Эбби, представив большого Джорджа Стэффорда верхом на маленьком пони, прыснула от смеха.
— А мы едем в ту квартиру, в которой жили раньше, да, мама?
— Нет, в мою, — сказал Мэтт.
— А она такая же хорошая, как и наша? — поинтересовалась девочка.
Мэтт проглотил пренебрежительную реплику: в конце концов, та квартира на протяжении многих лет была домом Эбби.
— Мне нравится, — беспечно бросил он. — Правда, там всего одна спальня. Как ты смотришь на то, чтобы спать на диване? Он превращается в кровать, — вкрадчиво добавил Мэтт, опасаясь, как бы Эбби не выразила желания ночевать в постели с Тессой.
— Диван превращается в кровать? Как это? — Малышка была заинтригована.
— По волшебству.
— Вот это да! — Эбби захлопала в ладоши. — Хочу спать на таком диване!
— А у тебя уже неплохо получается, — промурлыкала Тесса, восхищаясь его хитрой тактикой.
— Разве только это у меня неплохо получается? — лукаво спросил он.
Тесса, перехватив его обжигающий взгляд, покраснела.
Квартира Мэтта Тессе понравилась сразу же, едва она переступила ее порог. Как он и говорил, это было жилье холостяка, но очень уютное и удобное — с просторной гостиной, небольшой столовой, кухней, одной спальней и ванной с джакузи. Тесса старалась не думать о том, сколько женщин перебывало здесь, со сколькими Мэтт делил свое королевское ложе.
— Не ревнуй, — сказал Мэтт, заметив, что ее черты омрачились. — Теперь, когда ты снова со мной, я даже не могу вспомнить, как кто из них выглядел.
— Это хорошо.
— Папа! Ну-ка, иди преврати диван в кровать! — скомандовала из другой комнаты Эбби.
Мэтт, нехотя покинул Тессу и пошел выполнять поручение дочери.
— А во что еще его можно превратить? — услышала Тесса следующий вопрос Эбби и ухмыльнулась: интересно, как Мэтт теперь выпутается?!
Распаковав вещи, они отправились гулять по Лондону, но Эбби быстро устала, и пришлось вернуться домой. Тесса искупала дочь, уложила в постель и поставила ей видеокассету с диснеевским мультфильмом, которую благоразумно захватила из Стэффорд-Хауса.
— Догадливая ты у меня, — похвалил ее Мэтт.
Эбби, однако, не требовалось убаюкивающих развлечений: она заснула сразу же, едва ее голова коснулась подушки.
Мэтт откупорил бутылку вина и принес в спальню, где они с Тессой переговаривались только шепотом, избегая лишних движений, чтобы ненароком не потревожить еще не глубокий сон дочери.
— Как четырнадцатилетние подростки, обжимающиеся на диване тайком от родителей в надежде, что те не проснутся и не спустятся вниз! — сокрушался Мэтт.
Наконец убедившись, что Эбби крепко спит, Тесса вернулась в спальню и, глядя на Мэтта, в ленивой позе ожидающего ее на кровати, скинула туфли и начала медленно раздеваться.
Она смотрела ему прямо в глаза, полная решимости изгнать тени всех до единой женщин, когда-либо спавших с Мэттом на этой кровати. Мэтт, легко возбуждавшийся от одного взгляда на Тессу, не то что нагую — даже одетую, протянул к ней руки, но Тесса, танцуя, отступила чуть дальше и продолжила свой медленный стриптиз.
Мэтт с алчностью во взоре наблюдал, как она постепенно обнажает перед ним свои изящные формы, потом вдруг резко бросился вперед, поймал Тессу и увлек за собой на кровать.
— Терпение — великая добродетель, — с притворной строгостью сказала она.
— Я таковой не обладаю, — без тени раскаяния признался Мэтт, лаская ее. — Во всяком случае, в том, что касается тебя. И мне уж вовсе не требуется от тебя стриптиз, чтобы завестись. Может, лет через пятьдесят, когда я состарюсь и поседею, но только не сейчас. — Он запустил пальцы ей в волосы и, осторожно оттянув назад голову Тессы, заглянул в глаза. — Ты думаешь о моих бывших любовницах, да?
— Немного.
— Не надо, не думай. Потому что я о них уж точно не вспоминаю. Выходи за меня замуж, — с настойчивостью в голосе попросил он после минутного молчания.
— Да, конечно, — отвечала Тесса растерянно: разве это уже не решено?
— Я имею в виду сейчас. При первой же возможности. Как только возьмем специальное разрешение[1], — объяснил Мэтт. — Не желаю больше ждать. Ты ведь хочешь быть моей женой, правда?
Куда только девались его неслыханная заносчивость и самонадеянность, от которых у нее закипала кровь? У Тессы даже сердце закололо — так сильно сейчас она любила Мэтта.
— Правда. Я готова выйти за тебя завтра же, если… — Он поцелуем заглушил ее дальнейшие слова. Спустя несколько минут, когда Мэтт наконец дал ей передышку, Тесса прерывисто продолжала: — А ты не подумал, как будет разочарована твоя мама? Ведь она так ждет этой свадьбы, готовит большое торжество. Мне кажется, даже организация королевской свадьбы не доставляет столько хлопот, сколько наша!
— Она не станет возражать. И потом, мы все равно можем устроить венчание в церкви, — решил Мэтт. — И прием состоится, как и было запланировано. Но это будет публичное празднование, а я имею в виду церемонию более частного характера.
Мэтт ловко повернул ее на спину, накрыл своим телом и стал целовать — медленно, основательно. Вскоре Тесса уже не помнила себя от опьяняющего сладострастия и готова была пообещать что угодно, лишь бы он продолжал целовать ее.
— Только не забудь сообщить своим родителям, что это была твоя идея, а не моя, — единственное, что успела сказать Тесса, подчиняясь настойчивым требованиям мужского естества.
В субботу утром Мэтт поднялся и оделся, когда Тесса с Эбби еще крепко спали. Он старался не шуметь, но малышка все равно вскоре проснулась и, босая, пришлепала на кухню, где он возился.
При виде зевающей мордашки с всклокоченными волосами Мэтт весело улыбнулся. В руках Эбби сжимала свою любимую плюшевую обезьянку. На ней была одна из купленных Эвелин ночных сорочек с медвежонком на груди и надписью «
