что касается Эбби, ее уложит Крис. Да, я знаю, — предупредил он ее протест, — ты предпочла бы это сделать сама.

— Совершенно верно. — Тесса чуть заметно улыбнулась: она одержала маленькую победу. Что ж, начало положено, утешила она себя. — Эбби, купаться!

— Иду. А потом я буду смотреть по телевизору мультик, да? — с надеждой в голосе спросила она.

Тесса, избегая встретиться взглядом с Мэттом, разрешила.

— Только недолго.

— Наслаждайся телевизором, пока есть возможность, юная леди, — вставил Мэтт. — Это временное удовольствие, пока у тебя каникулы. А как только пойдешь в школу, телевизор из комнаты уберут, — непреклонно заявил он, глядя на Тессу, словно ожидал похвалы за столь мудрый компромисс.

Она сохраняла невозмутимость, но в душе ликовала: еще одна крошечная победа!

— У-у! — недовольно протянула Эбби.

— Никаких «у-у», — отрезал Мэтт. — А теперь в ванную. Ты ведь слышала, что сказала мама? А потом я зайду и пожелаю тебе спокойной ночи.

— Ладно. — Личико девочки прояснилось. Она поцеловала отца в щеку и протянула Тессе руку.

Купание в их маленькой семье было возведено в ранг ритуала и обычно занимало много времени. Тесса, проведя целый день на работе, с удовольствием играла и беседовала с дочерью в ванной. Эбби ни за что нельзя было уложить, если она не пересказала матери в подробностях все события прошедшего дня. А уж поболтать она любила: «Она сказала… а я потом сказала…», «ты никогда не догадаешься, что сделал этот и сделал тот…»

Мэтт, направляясь к ванной, еще издалека заслышал визги и смех. Он остановился на пороге и, незамеченный, наблюдал за возней матери с дочерью. Тесса стояла на коленях возле ванны с мыльной пеной на носу, почти такая же мокрая, как и Эбби. Она весело хохотала и в эту минуту живо напоминала ту юную беззаботную Тессу, какой он знал ее шесть лет назад. От враждебности и цинизма, с которыми она неизменно встречала его в последнее время, не осталось и следа.

У Мэтта защемило сердце. Сколько тысяч подобных мгновений ускользнуло от него? Конечно, он всегда будет сожалеть об утерянных годах, самых впечатляющих для родителя, и все же нельзя винить Тессу за то, что она отказалась делить с ним трудные радости воспитания дочери. Тессу можно понять: многие мужчины предпочли бы никогда не знать о последствиях своих курортных забав. Но одно дело понять и принять разумом ее поступок, а изгнать из души боль, гнев, сожаление — гораздо труднее.

— Как у вас весело! Можно и мне с вами? — беспечным тоном произнес Мэтт, входя в ванную.

Веселость Тессы мгновенно угасла, и она поспешила отодвинуться, когда Мэтт опустился рядом на корточки. Неужели ей даже не дозволено побыть несколько минут наедине с собственным ребенком?

— Я сказал маме, что ты устала и не сможешь поужинать с нами. Крис принесет тебе поесть в комнату.

— О, это лишние хлопоты, — быстро отказалась Тесса. — Я столько всего съела сегодня!

— Ты просто поклевала, как птичка, — возразил Мэтт. — А тебе нужно хорошо питаться, набираться сил. Может, съешь что-нибудь легкое, например, суп и омлет?

— Спасибо, этого более чем достаточно. Мне, право, неловко, что я всех переполошила, — в замешательстве пробормотала Тесса.

— Никого ты не переполошила, нам это только приятно. Так что забудь про угрызения совести и расслабься, договорились?

Тесса улыбнулась ему.

— Ладно.

Позже они, усевшись на кровати Эбби с обеих сторон, помогали дочери собирать картинку-загадку. Прямо-таки семейная идиллия, думала Тесса. Она не могла не признать, что Эбби, теперь, когда ей вернули маму, была абсолютно счастлива в новой семье, а вот в отношениях между ее родителями царила ощутимая напряженность.

Почему Мэтт не хочет понять, что я желаю самостоятельно распоряжаться собственной жизнью и жизнью дочери? Он ведет себя так, будто я несмышленый ребенок, который не имеет права — да и просто не способен — решать, как ему жить.

Головная боль усиливалась, и Тесса, не выдержав, пожелала Эбби спокойной ночи, поцеловала на прощание и отправилась в свою комнату.

— Не делай слишком горячую ванну, — заботливо напутствовал ее Мэтт, — а то еще, чего доброго, потеряешь сознание. Вообще-то… — его глаза вспыхнули, — будет лучше, если ты искупаешься под моим наблюдением.

— Спасибо, обойдусь без надсмотрщиков, — парировала Тесса.

Ну, это уж вовсе ни в какие рамки не лезет! Значит, мне и в ванной нет покоя? А есть ли вообще предел его назойливости?

Предела, очевидно, не было, ибо Мэтт заявился-таки к ней в ванную, причем даже не удосужившись постучать. К счастью, Тесса, наполняя ванну, не поскупилась на ароматную пену и теперь лежала в воде, полностью прикрытая пушистыми пузырьками.

— Уйди! — прошипела она.

— Я так рад, что ты не пользуешься безобразными шапочками для душа, — как ни в чем не бывало заметил Мэтт, присаживаясь на краешек ванны и устремляя взгляд на пену, словно надеясь вдруг обрести рентгеновское зрение. — Женщины в них ужасно забавные.

— Когда буду в магазине, обязательно куплю, — сердито отозвалась Тесса, жалея, что у нее под рукой лишь мочалка, которой не прикроешь сразу все интимные места.

Мэтт лукаво улыбался. Ни стыда, ни совести! — возмутилась Тесса.

— Ладно, хватит, вылезай! — скомандовал Мэтт. — Ужин стынет.

Тесса заскрипела зубами и громко повторила:

— Уйди!

— Да будет тебе! Чего ты стесняешься, дорогая? В конце концов я уже видел тебя голой.

— Убирайся! — крикнула она.

Мэтт рассмеялся и вышел. Хохочет, как идиот, злилась Тесса. Она быстро вытерлась насухо и завернулась в толстый махровый халат, туго затянув пояс, — на тот случай, если вернется Мэтт.

После ужина она забралась в постель и погасила свет, но сон не шел. Тесса несколько часов ворочалась с боку на бок, ожидая, что вот-вот появится Мэтт и потребует от нее исполнения предсупружеских обязанностей, если таковые существуют. Ну а если и не существуют, Мэтт не преминет их выдумать, брюзжала Тесса.

Мэтт не возвращался, зато пришла Крис — убрать остатки ужина, и заглянула Эвелин — поинтересоваться, не нужно ли Тессе что-нибудь. При каждом очередном стуке в дверь сердце ее как-то странно взбрыкивало, что приводило Тессу в замешательство, но даже себе она не смела признаться, что разочарована невниманием Мэтта. Было бы сущей глупостью поддаться его обольщению, имевшему одну цель — добиться от нее согласия распоряжаться ее будущим.

Размышляя в темной тиши комнаты, Тесса пришла к выводу, что раздуть угольки былой страсти будет нетрудно, но, пока она не выяснила личность таинственной женщины и не удостоверилась в правдивости или лживости утверждения незнакомки, что Мэтт желает ее смерти, она должна воздерживаться от шагов, которые приведут лишь к горьким разочарованиям.

Уже не в первый раз подумала она, что, может, все-таки следует довериться Мэтту и спросить его прямо, ведь он наверняка знает или догадается, кто столь жестоко озлоблен на нее? Но… можно ли ему доверять? Так и не найдя ответа на свой вопрос, Тесса наконец забылась тяжелым беспокойным сном.