на строительном наборе, из небольших блоков которого можно было построить целый город, очень живописный и совсем как настоящий. На третьем этаже она сделала еще дюжину покупок. Потом, сложив все отобранное на прилавок, еще раз огляделась по сторонам – не забыла ли чего-нибудь? Достала из висящей на плече сумки бумажник, а из него – кредитную карточку.
Может быть, Клаудиа позволит ей самой вручить Роберту подарки? Вряд ли. Эшли очень и очень сомневалась в этом. Наверно, самое разумное передать все через Мейсона.
Спускаясь по лестнице, она внезапно увидела женщину и маленького мальчика, восхищенно замершего перед миниатюрным поездом в витрине. Мать, присев на корточки рядом с сыном, крепко обнимала его; оба улыбались. На Эшли с новой силой нахлынули воспоминания. Слезы заструились по лицу, она облокотилась на перила, борясь с поднимающейся в душе яростью. Как долго еще будет продолжаться эта мука? И как долго сможет она мириться с таким положением вещей?
– Я же просил вас ни в коем случае не звонить мне из офиса, – раздраженно сказал Коллин. Зажав трубку плечом, он взял аппарат и перешел вместе с ним на кушетку. – Проклятие! Это слишком рискованно. Наш разговор могут подслушать.
– Я не в офисе, – объяснил Вильям Мак-Никол. – Я дома. Пришлось сказать секретарше, что у меня срочные дела в городе.
Коллин мгновенно ощутил острый укол беспокойства.
– Случилось что-нибудь важное, раз вы не стали ждать до вечера?
– Я решил, что вам следует узнать об этом немедленно. До меня дошел слух о передаче компании в другие руки, – ответил Мак-Никол. – И знаете, кто хочет прибрать нас к рукам? «Холлистер интернэшнл». Так вот просто, по-дружески, при общем одобрении совета директоров, я полагаю.
– По-дружески! Ну и осел же мой братец! – взорвался Коллин. – Я знал, что добром дело не кончится и в конце концов он зайдет слишком далеко. Это ведь его идея, не так ли?
– Нет, это не его идея, – ответил Мак-Никол. – Но похоже, он ничего не имеет против передачи компании.
Коллин почувствовал, что ему нечем дышать.
– Интересно, что ему предложили в обмен на душу? – пробормотал он себе под нос.
– Что?
– Ничего, Билл, ничего. Просто разговариваю сам с собой.
– Я подумал, что вам необходимо это знать.
– Конечно. И отныне я хочу быть в курсе всех событий, которые будут происходить, какими бы незначительными они ни казались на первый взгляд, – заявил Коллин. – Я хочу быть в курсе того, что происходит в «Интерконтинентал ойл», в той же мере, что и Джастин… А лучше даже в большей.
– Сделаю все, что в моих силах, – пообещал Мак-Никол.
Коллин медленно положил трубку. Выходит, Джастин настолько увяз в этих своих махинациях с преступным миром, что готов позволить синдикату проглотить «Интерконтинентал ойл»! «Он зашел слишком далеко, – в гневе подумал Коллин. – Его необходимо остановить.
Он стоял у балконной двери, глядя в сад, думая о происходящем и пытаясь найти способ предотвратить наглый захват империи отца. И пришел к выводу, что именно Джастин – ключ ко всему. Нужно срочно придумать какой-то отвлекающий маневр. Например, вызвать у деловых партнеров брата недоверие к нему. Причем достаточно сильное, чтобы это заставило их отложить осуществление своих планов хотя бы на некоторое время.
Но как?
Эшли стояла у высокой железной ограды, окружающей городской дом Холлистеров, надеясь хотя бы мельком увидеть сына, когда он будет входить или выходить оттуда. Прошло уже три дня с тех пор, как она отправила свои подарки со специальным посыльным. Отдала ли их Клаудиа Роберту? Или даже не сказали о них? Понимает ли мальчик, что мать ни на минуту не забывает о нем? «Я должна увидеть его», – глядя сквозь железные прутья ограды, в отчаянии думала Эшли.
Внезапно она резко выпрямилась. Парадная дверь распахнулась, показался Роберт. Один, в теплой зимней одежде. Прежде чем спуститься по ступеням, он остановился на крыльце и оглянулся, точно отыскивая кого-то взглядом, но не заметил ее.
– Роберт! – позвала Эшли.
Он завертел головой и в конце концов увидел ее.
– Мамочка! – звенящим от радости голосом закричал мальчик и сломя голову бросился к ограде. – Мамочка… Я знал, что ты придешь!
Эшли сквозь ограду взяла его маленькие руки в свои, переплетя пальцы. Слезы побежали у нее по щекам – плотина, возведенная в душе, внезапно рухнула при виде сына, и все так долго сдерживаемые чувства хлынули наружу.
– Я скучала по тебе, малыш…
– Я тоже, мамочка, – еле слышно ответил Роберт. – Они сказали, что ты уехала навсегда, что я никогда тебя больше не увижу. Но я знал, знал, что ты не забыла меня!
– Никогда в жизни! – заверила его Эшли, пытаясь сдержать слезы. – Я ведь говорила тебе, что скоро мы снова будем вместе. Обязательно будем!
– Когда, мамочка?
– Скоро, малыш. На самом деле скоро.
– Обещаешь?
