него в течение всего этого времени, то Тейлору все известно и о «Республике киллеров».
Ким выезжает в «линкольне», и я следую за ним. Он живет в двадцати минутах езды от зала, в районе, который за последние десять лет почти полностью захватили выходцы с Востока. Он сворачивает на подъездную дорожку, выходит из машины и приглашает меня к себе. Я еще никогда не был у него в доме, но знаю, что его жена умерла. В дверях нас встречает молодая женщина, лет двадцати, с подобострастными конфуцианскими манерами. Они с Кимом говорят по-корейски. Он нас не знакомит. Мы проходим в гостиную, и она приносит бутылку вполне приличного шотландского виски. И снова он ни словом не упоминает, кто это – дочь, родственница, горничная или наложница, выписанная им из Кореи. Я рассказываю ему о том, что произошло. Она приносит нам чизбургеры. Они удивительно хороши – толстые, сочные, сверху посыпаны чеддером, а по бокам – маринованным укропом.
– Терпеть не могу кимчи, – замечает Ким. – А ты любишь кимчи? У меня есть.
– Нет, спасибо, – отвечаю я.
– Чизбургеры для гурманов, – говорит он. – Хочешь рецепт?
– Нет, не надо.
– А Сакуро Дзюдзо все еще при Хартмане?
– Повсюду сопровождает.
– Так-так. Пива хочешь? Или содовой?
– Я буду как ты.
– Хартман – император. Дзюдзо – дракон. А Тейлор – вражеский генерал. Магдалина – сокровище. А докладная записка – Мак-Гаффин. Так бы это определил Хичкок. Ты любишь триллеры? Я очень люблю Хичкока. Это как игра.
– Конечно, – отвечаю я. Разница только в том, что я люблю ее.
– Настоящая игра, – повторяет он.
Глава 58
На следующий день вьетнамец-посыльный приносит Бемби Энн Слайго цветы. В букет воткнута записка для Фрэнка Шигана:
«Дорогой Фрэнк.
Меняю Мэгги на записку.
В ее доме в 2 часа ночи.
Только Тейлор и она».
Бемби Энн просит разрешения уйти на ланч несколько позднее, чтобы встретиться со своим дядей Арнольдом. Она не очень его любит, но надеется получить кое-что в наследство после его смерти. Я спрашиваю ее, почему она его не любит. И она отвечает, что это не мое дело. Она рассказывает мне, что на протяжении дня было несколько звонков. Хартман вернулся из Напа-вэлли в Лос-Анджелес. Как я и надеялся. А Мэгги привезут только ночью, чтобы не искать для нее другого укрытия и сразу отвезти ее на место.
– Они очень сердятся на вас, так как не знают, как до вас добраться.
– Как она?
– Думаю, все в порядке.
– Хорошо, – это все, что я способен из себя выдавить.
– Она замечательная женщина.
– И еще два вопроса. Дома ли сейчас Хартман? И обеспечиваем ли мы безопасность «Репризентейшн компани»?
– Думаю, да.
– Можете ли вы достать мне копию договора?
Деннис, Ким Тай By и Мартин встречают меня в доме Мэгги в половине двенадцатого. Я привожу с собой все, что у меня есть. И они приступают к делу так, словно мы готовимся к осаде, – проверяют слепые участки, выгодные позиции и линии обстрела. Я прощу миссис Маллиган приготовить нам кофе и бутерброды. Удостоверившись в том, что она позвонила в «Юниверсал секьюрити» и сообщила им, сколько нас и чем мы вооружены, я отправляю ее прочь из дома и отключаю телефоны. Интересно, кому она на самом деле сочувствует, ведя эту двойную игру.
Как только она уходит, мы с Кимом Тай By тоже покидаем дом.
Думаю, что двоих вполне хватит. Тейлор пришлет кого-нибудь, чтобы следить за домом. Я бы обязательно прислал. Да и любой другой тоже. Поэтому внутри должно что-то происходить. Мартина я оставляю, потому что он подготовлен хуже всех. А второй обязательно должен быть белым, чтобы у них создавалось впечатление, что это я.
Газеты обещают облачность. И действительно, небо закрывают тучи, ночь темная, и мы легко и быстро спускаемся к пляжу. Нам надо пройти около мили. Когда мы выходим на Тихоокеанское шоссе, на обочине стоит припаркованная машина. Водитель меняет колесо. Это приятель сержанта Кима, и он уже ждет нас. Он быстро заканчивает, и мы уезжаем.
В бумагах, которые мне передала Бемби Энн, содержатся имена, адреса и номера телефонов постоянных охранников. Это упрощает дело. Если бы не она, нам бы пришлось заниматься перехватом или еще чем-нибудь, что неизбежно привело бы куличному столкновению. А так Пол Дресслер перехватывает парня, работающего в ночную смену по дороге на работу И когда мы приезжаем в «Репрезентейшн компани», Пол уже сидит за столом и смотрит на видеомониторы, передающие изображение от входной двери. Он и пропускает нас внутрь.
– Хартман все еще здесь?
– Да.
– Кто-нибудь еще?
– Ким.
Я оглядываюсь. Из полумрака материализуется одетый во все черное Ким.
– И еще один агент, – добавляет Пол. – Кажется, он с японцем. Кроме этого, у Хартмана есть телохранители.
– Сколько?
– Дзюдзо и еще двое. Но точно сказать не могу.
– Оставайся здесь, – говорю я. Значит, нас трое против четверых. Но на нашей стороне будет эффект неожиданности.
Мы бесшумно движемся по коридору к лифту: У нас есть несколько вариантов. Можно подняться на лифте и таким образом дать им знать о нашем приближении, можно воспользоваться лестницей, рискуя тем, что в то же самое время они будут спускаться вниз на лифте, а можно организовать засаду прямо внизу. Я делаю знак остановиться. Я хочу прислушаться и понять, что мне подсказывают мои чувства. Сержант Ким исчезает, снова проделывая свой номер с растворением во тьме. Это выглядит почти как волшебство. Ким Тай By неподвижно стоит у лифта с пистолетом в руках. Я даже не могу различить, дышит он или нет.
Из шахты лифта доносится какой-то шум, и кабинка начинает двигаться. Наверх. Я улыбаюсь Тай By. Все опять упрощается. Мы встаем с двух сторон лифта и ждем, когда Хартман со своими ниндзя окажутся у нас на мушке. Мы судим о продвижении кабинки по звуку. Мы чувствуем, как она приближается и наконец останавливается. Дверцы начинают разъезжаться в стороны. Я чувствую, как мне в спину упирается дуло, и чья-то рука забирает мой пистолет. Еще один ниндзя в черном оказывается за спиной Тай By.
– Бросай оружие, – говорит он.
Дверцы лифта раздвигаются.
– Отличная работа, – произносит Дэвид Хартман. Рядом с ним стоит Сакуро Дзюдзо с мечом в руках. – Тейлор законченный идиот. Но Сакуро сказал, что ты непременно придешь сюда. Вот ум истинного стратега. Он сказал, что ты читал Сунь-Цзы. Но понимаешь его как человек Запада. Надеюсь, ты захватил с собой записку.
– Нет, – отвечаю я.
Хартман вздыхает и выходит вместе с Сакуро из лифта. Он находится от меня так близко, что я слышу его дыхание. В лопатки мне продолжает упираться дуло пистолета. Они выходят из узкого коридора, в котором мы находимся, и оказываются в главном холле. Потолок здесь настолько высокий, что исчезает в полумгле. В камине, как всегда, горит огонь. На полу стоит ведро со льдом и бутылками шампанского.
