рукописей. Бедуин нашел пещеру № 4. Из нее извлекли тысячи фрагментов, принадлежавших примерно восьмистам разным текстам. Но все эти фрагменты были маленькими – очень маленькими. И ни одного целого манускрипта. Предстояло соединить, а затем перевести такое огромное количество фрагментов, что одному человеку такая задача была не по плечу. Требовалось собрать специальную группу из ученых, чтобы восстановить, перевести и опубликовать весь найденный материал. У отца де Во появилась возможность хотя бы отчасти восстановить контроль над текстами.

В 1953 году была сформирована небольшая международная группа ученых для работы с текстами. Руководил группой отец де Во, а все работы велись под эгидой Иерусалимской библейской археологической школы. После того как группу почти сразу же покинул немецкий ученый, в ее составе осталось пять человек: четыре католических священника и монсеньор Патрик Скехан, профессор Американского католического университета в Вашингтоне, впоследствии директор Американской школы восточных исследований и член Папской библейской комиссии. Ему приписывают следующие слова:

Совершенно очевидно, что его нельзя назвать бескомпромиссным защитником научной объективности.

Рукописи хранились в палестинском археологическом музее, который впоследствии был переименован в Рокфеллеровский музей. Директором Рокфеллеровского музея стал отец Ролан де Во.

В 1955 году отец де Во стал членом Папской библейской комиссии. Как глава Иерусалимской библейской археологической школы он был влиятельной фигурой в библейской археологии. И действительно, после него каждый из директоров Иерусалимской библейской археологической школы становился членом Папской библейской комиссии.

Де Во издавал журнал «Revue Biblique», который считался печатным органом Иерусалимской библейской археологической школы и был посвящен научным и археологическим исследованиям, имеющим отношение к Библии. «Revue Biblique» также доминировал в новом журнале «Revue de Qumran», материалы которого были посвящены рукописям Мертвого моря. В 1956 году вышел новый перевод католической Библии, получивший название «Иерусалимской Библии», главным редактором которой тоже был отец де Во. Он также выпустил объемный труд, посвященный истории древнего Израиля, рукописям Мертвого моря и раскопкам, которые он проводил в Кумране. Отец де Во был очень влиятельным человеком.

Избранные ученые, допущенные к рукописям, тщательно охраняли их, позволяя работать с ними только тем, кто имел «разрешение». Но затем разразился скандал. В то время, как одни ученые, в частности, Джон Аллегро, довольно быстро опубликовали свои тексты, другие медлили с публикацией. Прошло сорок лет, а многие важные рукописи все еще оставались неопубликованными. В научных кругах усиливалось подозрение, что католические богословы придерживают материал, ставящий под сомнение уникальность Иисуса.

У английского члена международной команды, Джона Аллегро, имелись свои подозрения. Узнав, что отец де Во и другие члены группы решили опубликовать открытое письмо в «The Times» с нападками на его интерпретацию рукописей – беспрецедентный поступок, – Джон Аллегро в марте 1956 года отправил отцу де Во письмо с предупреждением.

Однако отец де Во и его сторонники проигнорировали предупреждение и публично выступили против Аллегро, пытаясь дискредитировать его. Они не собирались прощать ему независимость… Им требовалось сохранить контроль над рукописями Мертвого моря.

С их точки зрения, это было разумно. Чтобы убедиться в этом, достаточно взглянуть на текст «Сын Божий».

Жарким июльским днем 1958 года к исследователям попал новый текст; он был написан на арамейском языке и принадлежал к свиткам из пещеры № 4.

Один из присутствовавших при этом специалистов, священник-иезуит Джозеф Фицмайер, в настоящее время профессор библеистики в Американском католическом университете и консультант Папской, библейской комиссии, рассказал мне, что им удалось прочесть текст буквально на следующее утро. Следует пояснить: 10 июля 1958 года специалисты из международной группы знали, что у них оказался фрагмент текста, где речь шла о человеке, «которого будут называть сыном Божьим». [455] До сих пор ведутся споры, поддерживал ли этот человек священников-садокидов из Кумрана или нет, но это не имеет особого значения. Важно другое: титул «сын Божий», который, как считалось прежде, в иудаистском мире использовался только по отношению к Иисусу, существовал и раньше.

Естественно, это противоречило официальной доктрине. Католические богословы изо всех сил старались сохранить дистанцию между рукописями Мертвого моря и христианством, и опубликование этого текста показало бы всю слабость их аргументации. Поэтому они сделали все что могли: на протяжении многих лет скрывали текст. Само его существование было тайной. В конце концов отвечавший за него ученый – отец Джозеф Милик – упомянул о нем в своей лекции, прочитанной в 1972 году. В 1990 году текст попал в популярный журнал «Віblісаl Archaeology Review» и был опубликован. Это случилось через тридцать два года после его появления и перевода. При невозможности принять радикальные меры, например уничтожить текст, оставалось лишь тянуть время.

Тактика задержек исчерпала себя в 1991 году, когда Калифорнийская библиотека Хантингтона опубликовала полный комплект фотографий рукописей Мертвого моря. Затем ее примеру последовали другие учреждения во всем мире, опубликовав фотографии, которые были переданы им на хранение. Люди, стремившиеся сохранить контроль над рукописями Мертвого моря, после потери контроля над исходным материалом были вынуждены сосредоточиться на интерпретации содержания манускриптов. Эти попытки не прекращаются и по сей день.

Можно не сомневаться, что Ватикан обеспокоен. Отрицание уникальности и божественности Иисуса – это очень серьезно.

Косвенным образом политика Ватикана, не выпускавшего рукописи из своих рук, заставила остальных искать объяснения в других местах.

Но сначала требовалось опровергнуть некоторые ошибочные выводы отца де Во. Так, например, в период монопольного обладания текстами он пришел к убеждению, что кумранская община представляла собой нечто вроде монастыря с «трапезной», где ели монахи, и «скриптори-ем», где работали весен, авторы рукописей. Эта модель определила все последующие интерпретации – а также раскопки. Однако дальнейшие исследования заставили сомневаться в том, что свитки вообще были написаны в Кумране. Скорее всего, их привезли из Иерусалима и спрятали в пещерах.

Поскольку отец де Во не оставил отчета о раскопках, работавшие с его записями археологи пришли к заключению, что Кумран был, скорее всего, не изолированным монастырем, а центром сельскохозяйственного производства – возможно, он специализировался на производстве ароматических масел. Судя по всему, отец де Во принял вертикальные пласты слежавшейся земли за стены из глиняных кирпичей, образовывавших комнаты, но ему не удалось раскопать эти помещения. Эти ошибки легли в основу его ошибочной «монастырской» версии.

Я пригласил археолога, имевшего опыт работы с постройками из глиняных кирпичей в Месопотамии, взглянуть на кумранские «стены». Он посмотрел одну стену и рассмеялся, заявив, что это вовсе не стена, а спрессованная земля. Этот вывод оказался верным: в середине декабря в Кумране прошел сильный дождь, что нечасто бывает в этих местах. Одна из «кирпичных стен» отца де Во была смыта потоком воды, и под ней обнаружили глиняный кувшин. Мой информатор, чиновник израильского министерства, ведавшего древностями, прислал мне цветную фотографию. Он тоже смеялся.

В конечном итоге мы смогли доказать научную несостоятельность краеугольного камня теории отца де