столе тарелку с бутербродами, попыталась подхватить падающее блюдо, ойкнула, понимая, что не успевает …
Раду поймал тарелку за мгновение до того, как бутерброды начали разлетаться по кухне. Когда вампир оказался здесь, девушка так и не поняла: впрочем, чел Фрумос порою двигался настолько быстро, что она попросту не успевала за ним уследить.
— Осторожно, — чуть укоризненно протянул он, ставя блюдо обратно на стол.
— Извини, — вздохнула она, устало потирая виски, — я почему-то чувствую себя такой разбитой …
Он опустил глаза.
— Может … — слова давались ему с трудом, — нам стоит расстаться? На время! — поспешно поправился он, чувствуя, что сказал что-то не то. — Чтобы ты хотя бы … отдохнула от меня. У нас слишком … разные …
— Биоритмы? — хмыкнула Леля, чувствуя, что он никак не может подобрать нужные слова.
— Н-нуда … В конце концов, тебе надо спать, отдыхать! Ты не можешь постоянно бодрствовать!
— Спорим? — хихикнула она, осторожно вставая, медленно провела ладонью по его щеке …
Чел Фрумос перехватил ее ладонь в воздухе, прямо посмотрел в глаза:
— Не стоит.
…Каблучки задумчиво впивались в начинающий плавиться от летней жары асфальт, озорной ветер теребил подол летнего платья, а на сердце у Лели было совсем не весело. Короткий разговор с Раду окончательно испортил настроение. Казалось бы, чего тут такого? Ну предложил расстаться. Причем не в стиле дурной мелодрамы: «Дорогая, мы слишком разные, я нашел другую», — а просто потому, что пожалел.
Черт, но это ведь действительно правда! Ну не может быть ничего общего между ней и ним. Не может. Он не выдерживает солнечного света. А она не может себе позволить не спать по ночам. Этот сегодняшний обморок … Не дай бог начнутся повторения!
Задумавшись, девушка случайно наступила на бахрому, свисающую с левой штанины рваных, по последней моде, джинсов, споткнулась и упала, разбив видневшуюся через прорез голую коленку. Побежала струйка крови. Леля охнула и принялась рыться в сумочке: где-то должны быть влажные салфетки. Руки автоматически перебирали содержимое клатча, но разумом Леля была очень далеко …
Зацепившись за ночное происшествие, мысли автоматически перескочили на недавнюю встречу. Та троица … Имена их, если и назывались Раду, давно выскочили из головы, но …
Почему Раду их так ненавидит?
Конечно, Леля отдавала себе отчет, что чел Фрумоса очень трудно назвать филантропом (если только не в переносном смысле), но столь явно выраженной ненависти она просто не ожидала …
Наконец потеки крови и грязь были вытерты, и перепачканная салфетка отправилась в стоявшую неподалеку урну. Девушка провела ладонью по мокрому лбу: солнце уже практически заползло в зенит, и в городе стояла страшная жара — уличный градусник, закрепленный в невысокой, в два человеческих роста колонне, исправно показывал тридцать восемь градусов выше нуля. И это только в тени! Представить, сколько же может быть на солнце, Леля могла с трудом.
Сердце внезапно пропустило удар, второй, заколотилось, как у загнанного зверя, перед глазами все поплыло …
Покой нам только снится! Если я когда-нибудь сподоблюсь завести себе герб … А что? Это у нас сейчас модно! Главное, накопить денег побольше, обратиться куда надо — и вуаля! Мгновенно окажется, что твой двоюродный дедушка — недобитый в семнадцатом году дворянин с родословной покруче и поветвистее, чем у того же Цепеша! Так вот, если я когда-нибудь все-таки сподоблюсь завести себе герб, то эти четыре короткие слова таки станут моим девизом!
Это я к чему? Это я к тому, что примерно до полудня я, брошенный на произвол судьбы и родителями, и братишкой (ура!), еще слонялся по квартире, думал, чем же мне заняться, пил кофе, щелкал пультом от телевизора … Короче — отдыхал! Это все было до полудня. А вот после …
В час дня в дверь позвонил Вовочка. И отдых пошел насмарку.
От Данешти можно ждать чего угодно, а потому я, честно говоря, опасался, что господин адвокат, узнав, что потерявшийся оборотень найден и сдан на руки родственникам и соплеменникам, потребует это дело обмыть. К счастью, он до этого не додумался. Устал, наверное.
Выслушав мой подробный рассказ о том, как я провел ночь, Вован только рукой махнул:
– Это еще что! Вот у меня …
Что именно произошло у товарища Данешти, я так и не узнал: в прихожей зазвонил телефон.
– Алло.
— Привет, Андрюш. — За прошедшую ночь из Аниного голоса окончательно пропали испуганно-истеричные нотки, и сейчас девушка был абсолютно спокойна.
– Привет, — согласился я, — как дела? Никто больше из зеркала не вылезал?
Судя по голосу, Аня улыбнулась:
— Нет, все в порядке. Я что звоню — Андрей, знаешь, я так за последние несколько дней вымоталась … Может, погуляем по городу? Просто, безо всяких там поисков Дракулы, убеганий от пауков …
Я и ответить ничего не успел, как Вовочка перехватил трубку у моего уха (нет, точно пора менять телефон, а то динамики такие громкие):
— А мне с вами можно? Я себя хорошо вести буду! Честно-честно! Даже семечками плеваться не буду!
— Можно! — хихикнула Аня. — Если Андрей не против.
Нашли, называется, крайнего. И что я могу сейчас ответить? Против? Я тогда до вечера просто не доживу!
С Аней мы встретились минут через сорок: пока я собак покормил да выгулял (никто ж, кроме меня, не может, все заняты!), пока Ромке дозвонился, узнал, взял ли он ключи (а то постоянно забывает), пока до центра доехали …
При встрече Вован по обыкновению тут же взял инициативу в свои руки.
Следующие полчаса были посвящены прочувствованному монологу на тему, как нелегко живется адвокатам. Мол, все такие-сякие законы нарушают, словосочетание «подзаконный акт» считают чем-то неприличным (чем именно — Вовочка не расшифровал, но в принципе было понятно), и вообще … Все редиски!
– … Хотя, знаешь, справедливость все-таки есть! У нас вот в городе, в одном районном суде есть такая дама … Птичкина. Вроде судья, но в принципе так, одно название …
— В одном районном — это где? — заинтересовался я. А то мало ли, вдруг придется …
