выманить из города всю стаю.

С трёх сторон он уже ощущал собак, и свободным оставался лишь путь на юг, в порт. Что же, это хорошо, ведь там было море, в котором сколько угодно собак могли плескаться, как мальки в садке, не причиняя никому вреда. На мгновение Лотар пожалел, что в горячке последних дней так и не заглянул в порт и не знал, что там творилось, но это было и необязательно.

Два раза он видел толпы мародёров на улицах. Они шли, шатаясь как пьяные, упиваясь вседозволенностью, и высматривали дома побогаче. Сопротивление стражи на стенах, как могло показаться, в основном было сломлено. Но когда эти головорезы попробуют сунуться в дома — их встретят отцы семейств, собравшиеся вместе большие семьи. И справиться с ними будет не намного легче, чем справиться с самыми упорными воинами.

Всех ещё можно было спасти, если увести из города собак, избавить жителей Мирама от угнетающих звуков Гонга Вызова, а мародёрам дать понять, что их вожди мертвы… Но главное — увести собак.

Он свернул в узкую улочку, потом ещё раз, и вдруг… Толпа страшно оборванных людей валила из порта в богатые кварталы, чтобы их доля в грабеже не проплыла мимо их бездонных карманов. Лотар в отчаянии заорал:

— Прочь, расходитесь, спасайтесь — сейчас тут будут собаки!

На миг он с ужасом представил, что сейчас увязнет в этом месиве человеческих тел и жадных, цепляющих его со всех сторон рук. И когда появятся собаки, они все погибнут под их безжалостными лапами… Но что это? Грабители прижались к стенам домов, затыкая уши, закрывая лица, попадали на землю с пеной на губах… И открыли ему путь. Гонг, догадался Лотар. Что же, хоть тут он мне помог.

Ввалившись в порт, Лотар от облегчения даже всхлипнул, переводя дыхание. Но тут же замер.

Оказалось, что порт — не спасение. Здесь нельзя заставить собак опуститься в воду, потому что… воды почти не было видно. От самой кромки пирсов до выхода из гавани плотно стояли корабли — от больших океанских до крохотных лодочек. С борта на борт можно было перешагивать, даже не используя сходен.

И если бы Лотар попытался утопить тут собак, то вся эта плавучая армада, весь этот плавучий город, вместивший в себя большую часть жителей Мирама, погибла бы под их каменными лапами. Это было бы пострашнее пожара и мародёров.

Лотар ещё раз с сомнением огляделся и повернулся назад. До собак оставалось не больше четверти мили. Он продвигался быстрее собак, должно быть, потому, что выбирал удобную дорогу между домами, а им приходилось каждый раз вытаскивать лапы из развалин.

Нужно вырваться из города. Лотар осмотрелся ещё раз. Неподалёку кипела яростная потасовка, в которой небольшой отряд стражников расправлялся с толпой каких-то нищих, которые пытались пробиться к кораблям. К тому же от кораблей на помощь к стражникам бежало немало людей. И хотя эти горожане не бог весть какие вояки, они справятся — ведь за спиной у них остались жёны и дети.

Пробежав сотню ярдов вдоль воды, Лотар повернул к зданию таможни и очутился на её широком и пустынном дворе. У него осталось очень мало времени. Он скинул кожаную куртку, сорвал рубаху, мягко опустив Гонг на землю рядом с собой. Потом быстро, как только мог, принялся отращивать крылья.

Кожа на перепонках получилась очень тугой, рассекать такими крыльями воздух, особенно сначала, будет очень трудно, и силы для этого понадобится невероятно много, но собаки были уже очень близко. Досадуя, что не догадался спрятать Гонг, когда ещё можно было взять его руками, Лотар неуклюже попытался сунуть его остатками пальцев в задний карман штанов… Внезапно волна чужого ужаса накатила на него сзади. Он обернулся.

Небольшая группа таможенных чиновников, выставив вперёд хилые копья, стояла у стены и со страхом на бледных и усталых лицах смотрела, как Лотар трансмутировал своё тело.

— Назад! — крикнул он им. — Это зрелище не для вас!

Но они всё равно смотрели. Представляю, какие разговоры пойдут завтра по городу, если, разумеется, будет кому рассказывать и кому слушать… Внезапно даже не звон, а вой колокольчиков затопил сознание. Лотар огляделся. Через невысокую ограду таможни важно переступила огромная собака. Она тяжело дышала, её язык вывалился наружу, как у обыкновенной дворняги в жаркий день, но она была опаснее, чем все дворняги мира. Лотар быстрым движением плеч проверил перевязь с Гвинедом, схватил тряпку с Гонгом зубами и побежал по двору, набирая скорость.

Собака переступила-таки стену и бросилась вперёд, к Лотару. Её тело распласталось в воздухе, зубы, освещённые отблесками пожара, влажно заблестели, но… Удар собачьих челюстей пришёлся мимо, щелчок каменных клыков прозвучал, как выстрел вендийской петарды. Лотар каким-то чудом подпрыгнул вверх и, зарычав от боли, расправил только что выращенные крылья и подхватил в них, как в штормовые паруса, немного ветра…

И крылья выдержали, стали опорой. Теперь Лотар мог уже загребать воздух, всё уверенней поднимаясь к небу. Потом собака прыгнула ещё раз, но снова промахнулась. Лотар видел её прыжок, видел, как приближаются другие собаки, и повернул в сторону портовых складов, где мог развернуться в воздухе.

Он поднялся не выше сотни ярдов, когда вдруг почувствовал давление сверху — это было верхнее перекрытие купола, установленного над Мирамом. Лотар не ожидал, что “потолок” окажется таким низким. Он попробовал ещё немного подняться, просто из упрямства, придавая крыльям больший размах и большую силу, чтобы увереннее держаться на этой высоте, но вдруг понял, что задыхается, как будто в мире кончался воздух. К тому же очень мешал Гонг, зажатый зубами.

Лотар измерил взглядом высоту — кажется, всё могло получиться — и вытянул левое крыло. Он тотчас стал падать, но не очень быстро, потому что крыло немного тормозило падение. Правым крылом, немыслимо изогнув его, он взял Гонг, а потом очень осторожно ухитрился засунуть его за брючный ремень. Теперь Гонг был в безопасности — он никуда не мог выпасть и почти не мешал.

До земли оставалось не больше десятка саженей, когда он сумел выровнять свой полёт. Потом пролетел перед самыми мордами собак. Чудовища тут же бросились в погоню. Они были очень близко от него, тяжело и медленно летящего над самыми крышами, но догнать не могли. Всё-таки крылья давали преимущество…

Теперь он знал, что делать. Вернее, надеялся, что знает. Когда он был под самым куполом, то заметил три широкие просеки, проделанные собаками в нагромождении домов Мирама. К одной из таких просек он сейчас и направлялся. По ней он выведет собак из города, именно по ней, чтобы не множить разрушения.

Вдруг вой колокольчиков врезался в его сознание как удар! Странно знакомое лицо появилось в окне одного из ближайших, почти неразрушенных домов. Лотар вздрогнул — это был Крысёнок. Голова его была перевязана какой-то окровавленной тряпкой… Он целился в Лотара из своего арбалета.

Лотар сделал резкое движение в сторону, но поздно. Щелчок тетивы раскатился, казалось, по всей улице, и тугая, заряженная ненавистью боль обожгла левое плечо. Лотар скосил глаза — в предплечье торчала стрела. Крысёнок что-то закричал сзади, но Лотару было не до него — он старался не упасть на землю.

Собаки были теперь очень близко, а ему не хватало скорости. Они пока не могли догнать его, но только пока. Лотар оглянулся на оскаленные морды псов, бегущих за ним, и