как она поворачивает к нему головку, как цветок к солнцу. Лотар вздохнул. Что ни говори, а всё было правильно. Его друг это заслужил.

Потом из нависших над камнем четырёх небольших желобков потекли струйки воды, превратились в потоки, стали полнее, сильнее…

Первые струи воды, упавшие на камень, отлетели в сторону, словно палка от боевого щита. Потом они стали рассыпаться на множество капель, раздался треск, шипение… А когда вода, забурлив, прозрачным огромным пологом, на мгновение зависнув над камнем, вдруг разом хлынула на него, жара камня уже не хватило, чтобы с ней справиться, и вверх ударил фонтан жаркого пара.

Толпа даже не шелохнулась, хотя в первых рядах послышались крики. Это ветерок отнёс клубы пара на людей и обжёг их, к счастью, не очень серьёзно. Скорее дополнительное развлечение, чем большая неприятность.

Вода уже заливала камень. Клубы пара поднимались всё реже… и ничего не происходило…

Вдруг оглушительный грохот поднялся, казалось, к самым небесам. Толпа откачнулась назад. С боков камня стали отваливаться куски в рост человека, обнажая новые, раскалённые пуще прежнего слои скалы.

Вода всё прибывала, куски откатывались далеко, камень пытался сохранить свой жар… И тут, ещё больше напугав толпу, он лопнул и развалился на три неравные части. Вода победила, расчёт Сухмета оказался правильным. Ужас каменных собак исчез из сознания обывателей.

Толпа зашумела, радостные крики стали заглушать шипение пара и щелчки всё ещё разваливающегося камня. Это была победа. Лотар повернулся к Сухмету и тут заметил, что сразу за восточником стоит почтенный Шув, сморщенный от удовольствия больше обычного. Лотар посмотрел на его взволнованное лицо, оглядел толпу, взглянул на князя и Светоку с Рубосом. Снова перевёл внимательный взгляд на победно улыбающегося восточника.

— Знаешь, Сухмет, я ошибался, это действительно стоило сделать.

И не стал уточнять, что имел в виду.