– Вон он! – шепнула Марта и показала на толстого смуглого человека на сцене. Лакированный корпус гитары на коленях, на голове шляпа, рубаха расстегнута, в черных зарослях на груди – золотая цепь.
– Дон Фернандо! Спой про Мариэтту! – кричали из зала.
Он подкрутил колки, взял аккорд и тихо запел. Публика замерла, все глаза – на дона Фернандо.
– Мариэтта, моя красавица, как же мне с любовью справиться? – выводил он, и голос его звучал волшебно.
– Ну дает! – удивился Клим. – Вот уж не думал, что он на старости лет петь выучится.
– Очень это дело любит, – отозвалась Марта. – Тысячами долларов ворочает, а когда ему в шляпу мелочи накидают – радуется.
Марта надеялась поговорить с доном после выступления, но его успела перехватить коротконогая темноволосая женщина, по виду мексиканка. Он передал телохранителю гитару и ушел в задние комнаты.
– Все еще спасает землячек? – спросил Клим.
Марта кивнула. Во время строительства Южной тихоокеанской дороги в Мексику прибыло несколько тысяч китайских рабочих, там они обзавелись женами и детьми, а потом вместе с семьями поехали назад. Только на месте добрые католички узнали, что у мужей в Китае остались другие дети и другие супруги. Их самих закон приравнивал к наложницам. Развестись было непросто: дети должны были остаться с отцами. А какая мать пойдет на это? Несчастные сеньоры бежали к дону Фернандо и умоляли что-нибудь сделать. Обычно хмурого взгляда и обещания «Убью паразита!» было достаточно. Слава о благодетеле мексиканских женщин гремела по всему Шанхаю.
Марта повела Клима через кухню на второй этаж, где располагались казино и личные апартаменты дона.
На голубой двери – серебряная звезда, поперек – алая надпись: «Дон Фернандо Хосе Бурбано». В коридоре томились охранники.
– Дон Фернандо у себя? – сладко спросила Марта.
Из-за двери донесся громкий голос – по-испански:
– Скажи своему мачо, что ты согласна: мальчики остаются с отцом, а девчонки едут с тобой в Мексику. Тебе на одну больше достанется. Ну чего реветь-то? Все, поди прочь! Скажи своему, чтоб пришел ко мне, а то я ему ампутацию нефритового стержня сделаю.
Дверь распахнулась, и в коридор вылетела заплаканная женщина. Клим с Мартой посторонились, пропуская ее.
– О, кого я вижу! – заорал дон Фернандо, увидев их. – Клим, сукин сын, ты где был? Тебя за папиросами отправили – ты где их покупал? В Корее, что ли?
– В Аргентине, – ответил Клим.
Фернандо слушал его историю и радостно гоготал.
– Ба! И по-нашему научился говорить! А живешь ты где?
Клим хотел рассказать о «Доме надежды», но Марта его перебила:
– Мы по делу…
Ее план не произвел на дона впечатления.
– Прогоришь, – сказал он мрачно. – Борделей и так в городе полно: чуть ли не каждый день открывают новые.
– А Клим в меня верит и дает половину суммы.
– Откуда у него деньги? – усмехнулся дон Фернандо.
Марта незаметно наступила Климу на ногу: «Молчи, ради бога!»
– Он заработал.
– Как заработал? – не унимался дон.
Марта повернулась к Климу:
– Я ему расскажу, ладно? – и, не дожидаясь ответа, зачастила: – Он обдурил парочку купцов из Шаньдуна.
Клим узнал о себе много нового. Оказалось, что он предложил доверчивым купцам выбить лицензию на казино во Французской концессии – всего за десять тысяч. Шаньдунцы сказали, что сами передадут деньги. Явились в назначенный день в консульство, навстречу им из кабинета с надписью «О. Вильден, генеральный консул Франции» вышел солидный молодой человек.
Клим представил купцов:
– Месье Вильден, вот мои друзья.
Получив пакет с деньгами, молодой человек пообещал, что все бумаги пришлет по почте.
Купцы ждали две недели, а когда примчались в консульство разбираться, их тут же арестовали за дачу взятки – вернее, за попытку. При этом выяснилось, что солидный молодой человек никогда не работал в консульстве. Забрел в кабинет Вильдена «по ошибке», а потом вышел навстречу китайцам.
– Ловко! – захохотал дон Фернандо и повернулся к Климу: – И что, ты решил вложить заработанное в дело Марты?
Клим хмыкнул:
– Вроде того.
Дон Фернандо принялся раскачиваться на стуле.
– Надо какую-то особенность придумать, иначе клиент не пойдет. Марта – хорошая фирма, у нее репутация, но сейчас времена такие – на одной репутации не выедешь. В «Виктории» девочки в балерин наряжаются, в «Черных глазах» – в цыганок, в «Спортивном баре» – в футболисток или жокеев. У нас тоже должно быть что-то эдакое.
– А у нас будут девушки-флэпперс, – сказал Клим и достал из кармана фотографию, подаренную Лиззи.
Дон Фернандо и Марта переглянулись.
– Что-то непонятное… Это что за юбка?
– Такие сейчас носят все модные американки, – заявил Клим. – Мы стоим на пороге новой эры, где женщина будет свободна от порабощения. Пусть девушки Марты будут наряжаться во флэпперс. А публике все разъясним – я буду издавать специальный журнал.
Дон Фернандо согласился дать половину суммы, но при условии, что в задних комнатах устроят казино.
– На кой черт ты выставила меня мошенником? – спросил Клим, когда они с Мартой вышли на улицу.
Она поцеловала его в щеку:
– Мне надо было убедить Дона, что дело стоящее. Деньги всегда легче получить, если у тебя уже кто-то есть в доле.
А мне как раз эту историю один знакомый рассказал – по-моему, звучало убедительно. Ты не беспокойся, я тебя отблагодарю: поставлю на пожизненное бесплатное обслуживание в моем борделе.
Клим вздохнул:
– Где ты возьмешь оставшуюся сумму?
– У меня есть знакомые.
Домой опять ехали мимо Нининого дома.
«Как ты там, моя Золушка? Не тесны ли хрустальные башмаки? Не жмет ли принц по ночам? О чем ты мечтаешь теперь? Найти пещеру Али-Бабы? Провалиться в кроличью нору, долететь до центра Земли и все там как следует изучить?
Наверное, тебе странно, что когда-то ты приняла Кота в сапогах за сказочного
